Монстер Хантер Интернейшнл - Ларри Корейя

— Ты бы не перенапрягалась, — я поднял шлифовальную машинку.

— Не могу. Я на взводе, — она мотнула головой. — Наверху заперт чокнутый отец. А это дом, где я выросла. Я люблю с ним что-то делать сама. Позволяет на время прогнать дурные мысли, понимаешь? Я лучше себя чувствую, когда что-то улучшаю.

Особняк пребывал в руинах. Все комнаты, что я видел, находились в разных стадиях незаконченного ремонта. Очень немногие выглядели завершёнными. Похоже, Джулия о многом переживала.

— У тебя неплохо получается, — сказал я. И даже не соврал. В законченных комнатах работа выглядела профессиональной, с большим вниманием к деталям. Что не очень-то и удивительно, с учётом личности Джулии.

— Спасибо, — она смущённо умолкла. — Закроем тему чокнутого отца. Хорошо, что он хотя бы с пластиковой вилкой не стал на тебя кидаться.

— Я проверил туалет, перед тем как его туда отпустить, — напомнил я.

— Я первая успела, — она достала револьвер .38 калибра из кармана. — Ствол для ванной номер три. Они тут по всему дому.

— Ну ты прям девчонка мечты, — сказал я.

— Большинство нормальных людей считают меня чокнутой, — улыбнулась Джулия.

— К чёрту нормальных людей. Они полный отстой, — слушать её смех оказалось приятно. — Поскольку ты слишком ранена, чтобы перекладывать в доме паркет, как насчёт экскурсии по штаб-квартире общества сохранения исторического наследия Дикси?

— Это я могу. И кстати. Я же так и не поблагодарила за спасение от той горгульи. Напряжённый выдался момент, — она машинально потрогала бинты на голове.

— Да всех делов-то было! А водишь ты здорово.

— Если бы тот придурок в грузовике нас пропустил, мы бы оторвались.

— Конченый, — согласился я.

— Экскурсию? — предложила она.

— С удовольствием.

Глава 18

Родовой особняк Шеклфордов оказался внушительной громадой. Один из лучших довоенных особняков Старого юга, когда-то он служил главным украшением огромной плантации. Много лет назад вокруг него обрабатывали тысячи акров просек и плантаций в лесах Алабамы. Наследники первых владельцев продали его Рэймонду Шеклфорду без малого сто лет назад.

— В это окно можно увидеть остатки фундаментов бараков для рабов. Вон та плешь была ими застроена. Ветшали на глазах и гнили ещё в те дни, когда я была ребёнком, — Джулия указала в одно из окон главного коридора. — Я их сожгла, когда мне было двенадцать.

— Какой-то протест? Борьба подростка с несправедливостью? — спросил я. — Девочка исправляет злодеяния прошлого?

— Да ничего такого, сущие пустяки. Мы с братьями учились смешивать напалм. Пенопластовые коробки из-под арахиса, бензин, всё такое. Отличный получается коктейль. Ну, упустила один. Дело житейское. Повезло, что пожар не дошёл к дому. Славное было времечко.

— Ну да, понимаю. Мы в детстве тоже с братом как-то самодельную бомбу собрали. Большую. Целый год понемногу выносили порох из мастерской отца, где он патроны делал. Смешали его понемногу со всяким интересным. Долбанули на заднем дворе, пока дома не было никого. Вышло немного мощнее, чем мы думали: воронка больше метра, взрыв перебил газовую трубу, и всему кварталу пришлось спешно эвакуироваться.

— Теперь хотя бы понятно, чего это в бюро по контролю за алкоголем, табаком и стрелковым оружием на тебя отдельное дело завели, — улыбнулась Джулия. — Мне уже давно интересно, все ли будущие охотники в детстве хоть раз что-то взрывали?

— Наверняка. Из тех, кто дожил к сегодняшнему дню, так уж точно, — согласился я. — И вообще. Когда я с вами повстречался, я был образцовым гражданином!

— Ну да, конечно. Так вот. Мне вообще-то жалко было эти бараки. Я не очень-то в том возрасте понимала, зачем они. Ну, то есть, я знала, что они такое, но вот не очень понимала, отчего так важно это знать.

— У Юга богатая история, — согласился я.

— Ну давай вот не будем тут про рабство. Ты на Западе вырос, чего бы ты про Юг знал. Моя семья владеет этим домом, но это не значит, что мы одобряем то, что творили его первые хозяева. Некоторые из моих предков воевали за Конфедерацию, но я искренне удивлюсь, если вдруг узнаю, что в кармане у кого-то из них друг об друга хотя бы пара монет бренчала, не то, чтобы раб следом ходил. Люди часто говорят, что Юг расистский, и он таким был, а местами и остался, но большая часть давно уже покончила с этими пережитками далёкого прошлого. Самых больших расистов я видела только в большой политике, и они самодовольные ублюдки. И с расами готовы заигрывать, и вокруг темы бедности скачут первостатейными сутенёрами. Вот уж мудаки из мудаков.

— Больной вопрос.

— Наверное. Бубба Шеклфорд нанял чёрных ещё для самой первой группы Профессиональных убийц монстров. Ну ты помнишь, гибкое мышление. Он сам придумал эту политику. Дело же не в монстрах. Дело в том, как ты воспринимаешь мир вокруг себя. Ему были нужны люди, которые могут сражаться, и которые остаются хладнокровными даже когда вокруг скачет всякая странная хрень. И они были крутые. Ты вряд ли захочешь узнать, чем закончилась попытка Клана устроить с ними небольшую потасовку.

— Могу себе представить, — как по мне, так после оборотней и вампиров обычные деревенщины в наволочках поверх голов не такая уж и большая проблема.

— Поговаривают, одна группа ночных всадников и правда закопана где-то на заднем дворе. Прапрадед больше никаких проблем с ними уже не имел, — Джулия сменила тему. — Давай я покажу тебе бальную залу. Это моя любимая комната в доме.

Она распахнула парадные двери и ввела меня в огромную залу. Вдоль стен выстроились богато украшенные старинные резные кресла. Сложная хрустальная люстра украшала потолок. Большую часть стен покрывали зеркала — подлинные старомодные и едва заметно кривые. Отделанные бронзой резные колонны обрамляли большую сцену в углу. Лестницы вились на второй этаж, идеально предназначенные для того, чтобы выводить на танцпол парадный строй южных красавиц.

— Впечатляет, — эхо каждого шага по гладкому полированному дереву поднимало небольшие облачка пыли. Могу только представить, как всё тут выглядело, когда по залу ступали женщины в самоцветах и мужчины в серых костюмах элиты Конфедерации. Знать давно ушедшей эпохи.

— Я тут ничего