Сад эдельвейсов - Лили Мокашь

Стас продолжал наблюдать за нами со стороны с медовой улыбкой на губах. Он кивнул в сторону ванной, и тут я наконец сдалась.

Закрыв за собой дверь, я повесила чехол на сушку для полотенец. Затаив дыхание, взялась за бегунок и потянула молнию вниз. Стоило ткани расступиться, как показался край заветного наряда, и я окончательно убедилась – это было оно. Радостный смешок сорвался с моих губ.

Похоже, Ксертонь изменила меня больше, чем я предполагала. Скажи мне кто год назад, что я, со стильным макияжем, буду стоять в ванной номера новомодного спа-центра и радоваться подаренному платью, я бы подумала, что говорящий бредит. Это ведь не я, не про меня. Это просто не могу быть я.

Но все обстояло именно так. Каандор материализовался рядом с платьем и подчеркнуто строго посмотрел на меня, уперев руки в бока.

– Ну что опять?

«Если ты откажешься сейчас от этого платья, то будешь выть из-за этого весь следующий месяц, а слушать придется мне. Давай ты избавишь нас обоих от мучений и выбросишь дурную идею из головы».

Я обеими руками прикоснулась к нежной ткани молочного цвета и слегка потянула ее на себя, чтобы получше разглядеть текстуру. В теплом освещении ванной комнаты платье сверкало тысячами мельчайших песчинок, будто сотканное из пустынных барханов. Оно было именно таким, как я помнила, – восхитительно красивым.

«Ася, нет. Умоляю тебя. Впервые, между прочим».

– Но разве я могу его принять? Оно же стоило целое состояние!

«Ты хочешь его принять, а значит – можешь», – рассудил темный попутчик, и с этой логикой поспорить было трудно.

– Что скажут другие?..

Остроконечные уши вытянулись.

«С каких пор мисс „я все решу сама“ заботит мнение других?»

Я сделала глубокий вдох. Действительно, почему я чувствовала себя так уязвимо именно сейчас, когда наконец настал долгожданный праздник? У меня было все, о чем я могла мечтать: достойные результаты экзаменов, какой-никакой, но все же план на будущее. Друзья, которые знали самые темные стороны моей новой сущности и, несмотря на все опасности, принимали меня такой, какая я есть. У меня был Стас. Тот, настоящий Стас, который знал, когда вовремя подставить плечо, а когда промолчать. Нежный и ранимый. Живой, без маски, которую он показывал другим учащимся школы. И что теперь было не так? Почему я сама чувствовала внутри сопротивление?

«Твоя собственная маска затрещала по швам».

Слова достигли цели.

Я не была особенной. Не была «не такой, как все». Я воздвигла вокруг себя стены, придумала легенду, в которую сама пыталась поверить долгие годы. Морщила нос от того, о чем говорили другие девчонки. Говорила, что не похожа на них и не собираюсь быть похожей, ведь все их интересы крутились вокруг внешнего и пустого.

Но, лишь став по-настоящему иной и приняв эту часть внутри себя, я наконец поняла и то, что, когда другие меня отвергали, каждый их отказ, каждая насмешка били меня в грудь, целясь прямо в сердце. И тогда я придумала, как уберечь себя от боли. Выстроила вокруг себя ореол. Заставила поверить, что все, чего я втайне так желала, мне совершенно не нужно, и старалась лишний раз не замечать недосягаемое, то, что я считала чужим.

Отвергнутая. Лишняя.

Я больше не была такой. И я хотела это чертово платье.

«Моя девочка», – довольно проурчал Каандор и растворился в воздухе, оставляя после себя лишь темный дым.

* * *

Когда я вышла из ванной в новом платье, меня встретили восторженные возгласы подруг, которые сами уже походили на девушек, сошедших с обложек модных журналов. Если от двух вампирш иного ждать и не приходилось, то Даша поистине преобразилась с тщательно и правильно подобранным макияжем, который подчеркивал все самое лучшее, дарованное ей природой. Конечно, нынешний красный цвет ее волос нельзя было назвать естественным, но какими блестящими и шелковистыми локоны казались со стороны – так и хотелось к ним прикоснуться!

К моему огромному несчастью, Диана прогнала Стаса раньше, чем ему удалось взглянуть, как смотрится на мне платье. Что ж, пусть Стас томится до вечера и ждет сюрприза: одно дело увидеть платье на вешалке и совсем другое – на мне. С тех пор как я примеряла его в прошлый раз, фигура у меня изменилась: тренировки с отцом и Денисом придали мышцам подтянутый вид. И теперь приталенное, с открытыми плечами и спиной, облегающее платье из тянущейся ткани сидело идеально. Оно доходило до пола, но благодаря разрезу сбоку на узкой юбке не сковывало движений. В отражении зеркала, что в ванной, что в большой комнате, я видела себя только наполовину, но даже увиденная часть полностью оправдывала труды девочек.

Мне оставалось только уложить волосы. Диана слегка завила их, прядь за прядью, а затем собрала все в высокий хвост, сохраняя объем. Получилось достаточно дерзко и в то же время элегантно, под стать моему наряду. Образ мы завершили, к счастью, теми туфлями, которые я привезла из дома: остроносые бежевые лодочки, бессмертная классика, универсально подходили к чему угодно, хоть к джинсам, хоть к вечерним нарядам.

Если я могла надеть это платье легко и без посторонней помощи, как и Даша свое алое, что красиво подчеркивало ее фигуру «песочные часы», то с Виолой и Дианой дело обстояло иначе. Вот он, час расплаты: теперь те, кому эти две волшебницы сделали потрясающие укладки и макияж, должны были полчаса зашнуровывать причудливые корсеты. Даже на выпускном Виола оставалась охотницей: ее платье по духу напоминало одежду дерзкой воинственной феи из далекого королевства. Юбка состояла из множества темно-зеленых полупрозрачных лоскутов, что пышно расходились из-под корсета, обнажая при каждом движении ноги. Рукава-воланы ниспадали легкими шлейфами, оставляя плечи обнаженными, но скрывая усеянные тонкими шрамами руки, и заканчивались на кистях широкими манжетами, расшитыми по краю причудливым узором из золотых нитей.

Диана же выбрала из множества нарядов в своих бессчетных чемоданах асимметричное платье из переливающейся на свету ткани: в ярких лучах солнца черный переходил в насыщенно фиолетовый. Я никогда не видела похожей материи, и поэтому ее образ особенно меня восхитил. В волосах она закрепила мелкие полосатые перья, а закончили образ серебристые босоножки и громоздкий матово-серебристый браслет. У ее платья также была сзади мелкая шнуровка на манер корсета, с которой я благополучно промучилась следующие полчаса. Красота требует жертв, и, к сожалению, именно моих – в расплату за хлопоты девчонок.

Но, признаться честно, я была только рада. За последнюю