Крылья за спиной - Саманта Миллс

– Но ты этого не сделала, – твердо сказала Водайя. – Ты по-прежнему здесь, рядом со мной. И я не сомневаюсь: когда придет время твоего первого полета, ты поднимешься на эту гору, как будто для того и родилась, и меха-дэва встретит тебя с распростертыми объятиями.

Теперь, на исходе всего ужаса и ярости, она видела ту самую Водайю, которая привлекла Зеню в секту. Именно о таком вожде она мечтала – теплом и вдохновляющем, свирепом и благородном. Скоро им придется встать и заняться последствиями битвы, но в этот момент грохот и крики отодвинулись на тысячи миль и на кирпичной крыше Кемьяны они были только вдвоем.

– Лишь представь, – тихо говорила Водайя. – Парить в небе. Защищать свой город в ее честь. Мы здесь главные, Земолай. Мы – вестники новой эпохи мира и процветания для Радежды. Всей Радежды. Ты и я, плечом к плечу.

Зеня закрыла глаза. Она могла представить себе каждую секунду.

Глава двадцать шестая

Как вынести ярость в собственном сердце? Как можно ненавидеть то, что некогда любил? Хочется выть об этом с самой высокой крыши! О, они оставили нас, они оставили нас!

Дневник безымянного адепта

Земолай взбиралась на небеса с мыслью о смерти.

Лес меха-дэвы заполонил все ее чувства. Со столбов через неравные промежутки свисали загадочные иномирные плоды, попеременно острые, горькие и сладкие. Одни скользили под пальцами, другие щетинились иглами, третьи обжигали. Мягкие столбы на удивление чутко откликались на прикосновения, позволяя зацепиться руками и ногами даже на сложных участках без наростов и листвы. Ярко-красный цветок с толстыми мясистыми лепестками оказался слишком близко к лицу, и от едкого запаха у нее так закружилась голова, что она едва не потеряла сознание.

Карабкавшаяся по соседнему столбу Гальяна то и дело стонала. Продвигалась она медленно, короткими рывками, обхватывая ствол локтем больной руки, а затем подтягиваясь на несколько дюймов здоровой.

– Вспомни зеркало Схола Петке. Расфокусируйся, – подсказала ей Земолай, и голос ее прозвучал чисто и звонко, словно и не было многолетних боевых кличей в полете.

Вверху и впереди парила окруженная текучим сиянием громадная серебристая платформа. Они проникли в царство богов через густые джунгли и в отсутствие крыльев вынуждены были прокладывать путь через точки, где столбы соприкасались друг с другом.

Земолай шла первой, медленно и осторожно. Плечи и бедра горели от усилий, но словно бы где-то далеко. Здесь она чувствовала себя легче, спокойнее. И цель виделась четко и ясно, чего ей так не хватало на крыше Кемьяны. Даже нервная спешка отпустила, хотя в глубине души Земолай понимала, что время, им отпущенное, стремительно убывает.

– Расфокусируйся… – выдохнула Гальяна.

Они держали путь к платформе, и единственный звук в здешнем бескрайнем пространстве издавали их тела, шурша лианами. Земолай некогда было возиться с крюками и карабинами, и она почти обрадовалась, что Рустайя со своими скалолазными протезами остался внизу. Мысль о том, чтобы нанести хоть малейший непоправимый ущерб окружающему великолепию, казалась невыносимой.

Земолай лезла как придется, и ее сердце норовило выскочить через горло всякий раз, когда приходилось тянуться над бездной, перебираясь с одного столба на другой.

Подъем, поворот, подъем, поворот – и так, пока не выбрались на самый верх мерно колыхавшегося древесного полога и край платформы не оказался совсем близко. Однако ни один из столбов не подходил вплотную к металлу – лишь несколько хлипких усиков, каким ни за что не выдержать ее веса. Ближайшая устойчивая опора располагалась от платформы чуть дальше чем на расстоянии вытянутой руки.

– Придется прыгнуть, – вздохнула некогда-крылатая, еле слышно добавив: – Недалеко.

– Погоди, что…

Дослушивать Земолай не стала, дабы не расплескать уверенность, которую столь тщательно лелеяла на протяжении всего их безумного похода. Она согнула ноющие ноги раз-другой, а затем оттолкнулась и прянула, вытянув руки, в пустоту.

Она ухватилась за край и заскользила, пытаясь зацепиться за скользкий металл. Ее ноги свободно болтались над пропастью, и на миг ей показалось, что подтянуться не хватит сил… но, покачавшись рискованно мелкими движениями, она вытолкнула корпус вверх и оперлась на локти. Оттуда уже перекинулась верхней половиной тела на платформу и, плевать на гордость, извиваясь, подтянула ноги.

Тяжело дыша, раскрасневшаяся от успеха Земолай развернулась на четвереньках. Гальяна оцепенела, неотрывно глядя на промежуток между ними, словно он измерялся в милях, а не в футах.

– Прыгай точно с моего места, – велела Земолай. – Смотри только на меня. Я тебя поймаю.

Гальяна подползла как можно ближе, стараясь не раскачивать ветку. Сине-зеленый оттенок ее волос в божественном свете сделался еще ярче, а кожа светилась изнутри, словно лакированное дерево. На миг она раздвоилась в глазах Земолай – две одинаковые девчонки в одинаковой панике, – потом картинка заново стабилизировалась, и осталась только Гальяна, чистая и непорочная, сияющая надеждой и страхом и готовая преодолеть этот страх, потому что верила в план Земолай.

Потому что она верила в Земолай.

Гальяна прыгнула, долетела, вскрикнула от удара и соскользнула – один локоть остался на платформе, а другой отскочил. Ее крик отразился от кристаллической неподвижности мира, породив ужасное, как нарастающая приливная волна, эхо. Распластавшись на животе лицом к испуганному лицу, Земолай ухватила спутницу под мышки.

– Я тебя держу, – сказала она, и ее голос смыл бесконечное эхо; мир снова замер, успокоился. – Руку давай.

Гальяна стиснула ее запястье. Земолай перегнулась через девушку, ухватила за пояс с инструментами и втащила на платформу.

На миг они замерли, стоя на коленях, – дольше отдыхать было нельзя.

– Ты такая… – чуть слышно ахнула Гальяна.

– Какая?

Земолай так боялась того, что мог обнажить божественный свет, что даже на руки старалась не смотреть. Если вместо лица у нее изъеденный тенью череп, она не хотела этого знать.

– Красивая, – смущенно пожала плечами мастерина.

Крылатая отвернулась – лучше на платформу посмотреть. От открывшейся картины захолонуло сердце, хотя с прошлых ее визитов ничего не изменилось.

Возвышение. Мягкий купол жемчужного света. Контуры разметавшихся в лукавой дреме конечностей. Во все стороны до горизонта – кроны иномирных деревьев, неестественно неподвижные и мерцающие, и платформа, напоминающая остров в странном море.

Чем ближе они подходили, тем сильнее охватывали Земолай в равной степени волнение и страх. Их шаги по серебристой платформе нестройно царапали идеальную тишину вокруг, а меха-дэва ждала их, по мере приближения становясь все больше и больше. Земолай никогда не смела останавливаться ближе чем на двадцать или тридцать футов от помоста. И всегда рядом,