Крылья за спиной - Саманта Миллс

Запыхавшись и утирая слезы, подбежала Гальяна и ухватилась за вторую веревку.

– Земолай, – нервно сказала она, – у нас точно получится?

– Мы почти на месте, – отозвалась крылатая.

Она уперлась сапогом в ствол божьего древа и подтянулась на ровную ямку между ветвями. Не задумываясь, следует ли за ней Гальяна, она полностью сосредоточилась на видимом участке леса над головой – на пульсировавшем ровно, словно сердце, окне в царство богов.

Земолай карабкалась по ветвям, пока могла до них дотянуться, а затем перенесла вес целиком на веревку. Теперь опорой ей служили навязанные через равные промежутки узлы, и она тянула и тянула свое уставшее тело в небо.

Рука уперлась в блестящую перепонку портала, и на миг Земолай охватила паника: он не поддастся или будет ждать, пока она не вожмется в него лицом и не задохнется. Или дождется, когда она наполовину пролезет, а потом резко сомкнется и перекусит ей грудь… но пленка поддалась, и, словно протолкнувшись сквозь толщу воды, Земолай перебралась на ту сторону.

Ленивый дрейф портала натянул веревку под углом в сорок пять градусов, и стоило Земолай просунуть в проем колено, как она ухнула вниз. Намертво вцепившись в веревку, она полетела сквозь плотный и странный воздух – он не свистел мимо лица. Сильный удар о поверхность большого губчатого столба вышиб из нее дух.

На миг вокруг не осталось ничего, кроме буйства ярчайших, сочных оттенков – кроваво-красного, изумрудно-зеленого и темно-шоколадного. Они сражались за господство, жгли ей глаза, атаковали все ее органы чувств. Земолай жмурилась, моргала и – надо же, есть! Мир обрел великолепную, щемящую сердце четкость.

Она попала на небеса.

Глава двадцать пятая

Вы позволите им отобрать у вас этот город, эти дома, что вы построили, эти чудеса, что принадлежат вам по праву рождения? Нет! До последнего вздоха мы должны сражаться! Мы не сдадимся! Скажите! Мы не сдадимся!

Последняя речь святой Радежды. Битва у Трех Врат

– Что тебе известно? – напирал крылатый Ракса.

Город у них за спиной тонул в огне, корабли и бомбардировщики били в сердце их секты, а он, стоя под божьим древом, все еще искал способы свалить Водайю.

– Что сегодня видела, то и знаю, – буркнула Зеня. – И вы тоже видели!

– Ты предана ей всецело.

Взгляд его расфокусировался, словно он что-то для себя решал. Зеня уловила момент, когда его решимость окрепла, – жуткий взгляд, исполненный звериной жестокости. Она открыла рот, чтобы закричать, но опоздала. Рука Раксы метнулась и стиснула ей горло. Крылатый потащил ее к краю крыши. Там, всего в двадцати ярдах от них, дежурил ее отряд, но ребята стояли спиной, а вокруг ревела битва, и все остальные сражались – убивали и умирали в воздухе над Павой.

Зеня пыталась оторвать от горла хоть одну руку мучителя, расцарапать ему лицо, дотянуться до одного из болт-ганов на поясе, но Ракса представлял собой механизм, за двадцать лет идеально отлаженный под одну-единственную задачу, и он не дал ей ни малейшего шанса.

– Мне жаль, что до этого дошло, – произнес он, и это прозвучало почти искренне. – Но на карту поставлен весь город.

Ее горло в его кулаке смялось, тело ослабело, в ушах стучала кровь. Ракса в несколько шагов добрался до края крыши, как раз так, чтобы, взлетев, миновать и балконы, и аварийные лестницы и тем самым лишить их возможности зацепиться за выступ или канат… И отпустил ее.

Ракса растворился в битве не оглядываясь – мол, просто мимо пролетал и не видел трагической случайности, очередной смерти среди множества смертей в тот день, – а Зеня падала.

Она извивалась и молотила по воздуху руками, ветер трепал ее в жестокой пародии на полет; взгляд ее метался, выискивая хоть что-нибудь, какую угодно опору. Мозг отказывался верить, что это конец, отказывался сдаваться, пока тело не коснется земли.

И вот, словно в ответ на ее молитвы, сквозь линию обороны проскочил бомбардировщик, из его заднего отсека валил синий дым.

Зеня не раздумывала. Она вытянула носки под нужным углом, согнув колени, дабы смягчить удар, и всем сердцем взмолилась, чтобы траектория суденышка не поменялась. В последний момент бомбардир глянула вверх, изумленно округлив глаза, но ее судьба была решена. Зеня жестко приземлилась, ноги у нее подломились, и легкая лодка просела под ее весом, едва не сбросив нежданную гостью.

Пилот перестарался, и ее вместо этого швырнуло вперед, в спину бомбардиру. Зеня выхватила из набедренной кобуры болт-ган, ткнула им в щель между шлемом бомбардира и наспинной броней. И выстрелила.

Бомбардир рухнула ничком на сумку со взрывчаткой, а пилот дернул рычаги управления в сторону. Зеню сильно приложило о поручни, и следующий болт ушел в молоко, едва чиркнув по наплечнику пилота.

Пилот с криком шарахнулся, заблокировал управление и развернулся в кресле, чтобы сразиться с ней. Через щель в забрале на нее глянули полные страха большие карие глаза. Сбоку на шлеме красовался значок книжников, и Зеня на миг растерялась («Я его знаю?»), но закованный в броню мальчишка знакомым не казался.

Они отчаянно сцепились в двадцати этажах над землей, продолжая подниматься.

– Пусти! – крикнул он, и это был голос не дерзкого мятежника, а испуганного юнца.

Зеня сунула болт-ган ему под подбородок и нажала на курок.

Тот миг отпечатался у нее в памяти, словно выжженный раскаленным железом. Распахнутые молящие глаза остекленели – и все. Потом, гораздо позже, этот кошмар еще вернется к ней. Но сейчас Зеня оттолкнула тело в сторону, схватилась за рычаги управления и едва не заорала от досады (помешало измученное горло): он что-то сделал, чтобы зафиксировать их на курсе, и она не видела способа это исправить.

Замедлить суденышко не получалось. Посадить – тоже.

Но и позволить бомбардировщику врезаться в башню она не могла.

Зацепившись одной ногой за поручень, Зеня наполовину вылезла на крыло. Здесь ветер задувал еще сильнее, и из двигателя в днище вырывались выхлопные газы. Она в упор выпустила последние три болта в линию стыка между частями корпуса, но от них едва ли вмятины остались. Она подалась вперед сильнее…

Ее вес работал. Соединение лопнуло, и лодка вильнула вправо куда резче, чем она ожидала. Не успела она ахнуть, как их вынесло прочь от башни и из зоны действия гарпунных ружей. Желудок ухнул вниз. Труп пилота проскользнул мимо, едва не сбив ее с ног.

Корыто устремилось прямо в центр битвы, в дикое скопление кораблей, бомбардировщиков и метательных ножей крылатых. Молнией вспыхнул