Фантастика 2025-168 - Сергей Леонидович Орлов

Филиппович. Если бы я не знала, то решила, что вы владеете сказочной силой управлять временем надолго и проживаете один и тот же день несколько раз.

Я состроил загадочное лицо, взял кружку с темным и сделал глоток:

— Уметь надо.

Дальше вечер пошел своим чередом. После двух кружек на человека мы закрыли счёт и направились на прогулку до Александровского вокзала, заглядывая по дороге в кабаки. Белова смотрелась на редкость оживленной и часто смеялась. Она никогда не казалась такой довольной, будто после завершения обучения в ней развернулась тугая пружина.

— Как ты? — спросил я, когда Суворов отлучился в мужскую комнату. — Все в порядке?

Девушка поправила волосы, словно пытаясь привести себя в порядок. Я поймал ее ладонь, чтобы сжать пальцы.

— Все хорошо, — сказала она и смущенно улыбнулась. — Ты заигрался в расследования, Павел.

— Ты ведь знаешь, что можешь обратиться за помощью, если тебе понадобится, — напомнил я.

— Сейчас ты ведешь себя как рыцарь, — Белова покачала головой. — Вот только я вовсе не принцесса в беде. Но если на меня нападет дракон, то так и быть, я постучусь в твою дверь.

— О чем вы тут секретничайте? — громко спросил Алексей, вклиниваясь между нами. — Я тут случайно увидел это…

Он протянул Алисе небольшой букетик из голубоватых цветов, обернутый в крафтовую бумагу и бечевку. Я догадался, что за цветами парень выходил на бульвар. Но говорить об этом не стал.

— Спасибо, — девушка уткнулась носиком в лепестки, вдыхая аромат. — Вы сегодня такие галантные.

Мы с Суворовым переглянулись, впервые, кажется, одновременно подумав, что никогда не замечали, что Белова не просто наша подруга, но еще и приятная девушка.

На площади у вокзала наши дороги разошлись. Время было за полночь, Суворов и Белова вызвали извозчика, я же решил пройтись до дома пешком. Благо идти было недалеко, и погода позволяла насладиться прогулкой. Поэтому я попрощался с друзьями, посадил их в такси, и направился обратно по Михайловскому проспекту в сторону собора святого Луки.

Неприметную машину я заметил, когда вошел в Пекарский переулок. Точь-в-точь такая же была у Фомы. Только цвет был не ярко-красный, а серый. При виде этого тонированного авто в душе зашевелились самые неприятные чувства. И я щёлкнул пальцами, призывая тотемы. Пара пней вырвались из-под земли и их глаза вспыхнули красным.

Но водительская дверь открылась, и в переулок вышел мой недавний знакомец — Гордей.

— Простите, ежели встревожил, барин, — вкрадчиво начал парень. — Я домой к вам заезжал, да ваш помощник сказал, что вы на променаде в городе. Вот я и решил подождать вас у дома.

— У вас есть для этого причина?

— Разговор у меня к вам. Вернее, просьба.

— Полагаю, что дело серьезное, раз оно не могло подождать до утра.

— Все так, — виновато подтвердил парень.

— Слушаю, — осторожно продолжил я.

Петров достал из-за уха сигарету, размял ее и сунул в рот. Щёлкнул пальцами, и огонек осветил его худое осунувшееся лицо. Мне показалось, что накануне он выглядел моложе. А сейчас словно постарел лет на пять.

— Вы же знаете, что Оксана мертва, раз уж на допрос труп ее привели? — начал он, выпустив в небо струю сизого дыма.

— Мне это не доставило удовольствия, — признался я.

— Я к вам претензий не имею, господин адвокат, — тотчас пояснил Петров. — Так вот. Она хоть и была работницей игорного дома, но все же не заслужила того, что с ней произошло.

— Считаете, что отравление было не случайно? — я прищурился.

— То-то и оно, мастер, — Гордей хотел было сплюнуть под ноги, но сдержался. — Доктор, который осматривал ее тело, уверен, что Оксанка напилась водки и наглоталась таблеток, которые нашлись у нее в квартирке. И вроде как этим и отравилась.

— Но вы не согласны с заключением доктора, верно?

— Все так, Павел Филиппович, — кивнул парень и оглянулся, будто желая удостовериться, что нас не слышат посторонние. — Я Осканушку знаю уже давно. И несмотря на то, что докторишка считает, что она девка, о которой и беспокоиться не стоит, я уверен, что все не так просто.

Он закашлялся и ударил себя кулаком в грудь.

— Она вино любила. Особливо кислое белое. Игристое уважала до визгу. Но водки никогда в рот не брала.

— Уверены? — на всякий случай уточнил я.

— Наверняка знаю, что Осканка не стала бы пить водки. Она ее презирала и вечно фыркала, когда я брал стопку в руки. К тому ж, видел я те таблетки.

— И что с ними не так?

— Барин, я скажу вам прямо: от бессонницы Оксанка пила капли, которые брала у травницы. Они воняли жутко и всегда хранились в шкафчике у нее на кухне. Они и сейчас там стоят. Я проверил.

— Понятно.

— И химию она никогда бы она не купила.

— Может, кто из клиентов оставил случайно, — предположил я.

— Дело не в цене, — мотнул головой парень. — Она химию никогда не стала бы пить. Принцип у нее был такой. Глупая девчонка…

Гордей криво усмехнулся и сделал очередную затяжку.

— И я думаю, что ее убили. И душегуб, что отправил девочку на Ту сторону, очень хорошо позаботился о том, чтобы все походило на несчастный случай.

При упоминании об убийце глаза парня блеснули нехорошим злым огнем.

— Очень уж я поквитаться хочу со злодеем, кто Оксанку убил, — продолжил Гордей. — Я дал указание ребяткам тихонько разузнать,, с кем она могла встретиться и кто отравил ее. А вы ежели чего прознаете, ну по своим каналам — подскажите мне. Хотя бы имя, большего не прошу. Я отблагодарю, «Сыны» добро помнят, сами знаете.

Я усмехнулся: мастер по несчастным случаям начинает набирать популярность в Петрограде.

— Можно вопрос, Гордей? — уточнил я.

Парень прищурился:

— Ну спрашивайте, добрый человек.

— Вы занимаете высокую должность в вашей организации… — начал я.

— С чего вы взяли? — ухмыльнулся парень.

— Раз уж мастер Рипер нанес мне визит и дал за ваше освобождение целых пятьсот рублей. А теперь, бойцы «Сынов» пытаются найти душегуба по всему Петрограду. И все это ради девочки. Можно полюбопытствовать, почему вы так хотите за нее отомстить?

Парень сделал затяжку и вздохнул:

— Вы не поймете.

— И все же, — настойчиво уточнил я.

Гордей стянул с головы кепку и растрепал свои отросшие волосы. Я терпеливо ждал ответа.

— Мы с ней с детства дружим, — произнес он низким голосом. — Еще с приюта ее знал. Когда меня туда мамка сдала, чтобы с голоду не сдох. Оксанка там была первой красавицей. И моей первой любовью.

— Но вы не были вместе.

— Ну любовь прошла, а память осталась.

— Вот оно что, — понимающе протянул я.

— Она для меня много хорошего сделала, — насупился Гордей. — Хотя я ещё с детства пропащим был. Осканка была со мной доброй. И погибла ни за что. Ежели в том есть и моя вина, то я хочу вопрос этот закрыть.

— Понял вас, Гордей.

— Так что, мастер Чехов? Поможете?

Последнюю фразу он произнес с надеждой. И я ответил:

— Я подумаю, Гордей. И от себя хочу попросить вас оставить контакты.

— Телефон я вам дать могу, да только трубку обычно забываю или не беру с собой. Память подводит, — парень вынул из кармана карту и написал на ней цифры. — Но ежели вам понадобится, то можете найти меня в небольшой закусочной на Рабочем переулке с названием «Приют бедняков» или оставить записку у бармена.

— Хорошо, — я взял картонный прямоугольник и сунул его в карман.

Парень кивнул, сделал последнюю затяжку и выкинул сигарету в урну. Открыл водительскую дверь машины и произнес:

— Ну и на том спасибо, мастер Чехов. И больше не смею задерживать.

Он сел в машину, и авто покатило по переулку. Я же покачал головой и направился к дому.

Конечно, я мог бы спросить парня о том, какой долг перед «Сынами» был у Левина. Но здравый смысл мне подсказал, что ответа я мог и не получить. А быть может, даже вышла оказия, и мне настоятельно порекомендовали бы не совать в это дело свой нос.

* * *

Гостиная встретила меня тишиной. Я быстро разделся, прошёл на кухню, поставил на плиту чайник. Присел на край стола и скрестил на груди руки.

— О чем задумались, мастер? — послышался от входа голос призрака.

— Да про мастера иллюзий, который Оксану прикончил, — ответил я.

— И на кой он тебе?

— Да вроде как обещание покойнице дал. Отомстить ее убийце.

— Ага, взял в долг у мертвого, — кивнула Любовь Федоровна. — Это ты зря. Теперь если не исполнишь, призрак тебя в могилу изведет.

— Дух Оксаны я развоплотить могу, — фыркнул я. — Так что это не страшно.

Любовь Федоровна покачала головой:

— Эх, я иногда я смотрю на тебя и диву даюсь. Вроде взрослый человек, рассудительный. А порой такую ересь несёшь, что страшно становится. Ты же вроде некромант, про Владыку