Переписать финал - Купава Огинская

– Но я же не собираюсь бросать. Я поступлю в следующем году. Для Беланы это важно…

– Вот уж глупости, – нахмурилась Софи. – Если бы для нее было важно поступить в академию, она не сбежала бы, бросив всё. Место, которое ты занимаешь, теперь по праву твое. В конце концов, Вела, чье имя стоит во всех документах?

Ведьмочка смущенно улыбнулась.

– Это потому что ты тогда…

– Я же не об этом спросила. Чье имя стоит в зачетке и документах на поступление?

– Мое… мое.

Софи удовлетворенно кивнула и подтолкнула Велану вперед.

– Вот именно.

Фамильяров они оставили в общежитии из опасений, что кто-то мог бы заметить неожиданное изменение цвета глаз Бусинки, а соболь-куница, уютно устроившись в мягкой шерсти кошки, категорически отказался куда-либо идти и уснул. Поэтому в главный корпус, под медленно кружащим пушистым снегом, Велана и Софи шли одни, в тишине.

Ведьмочка все еще сомневалась, что из-за места в академии ей стоит портить отношения с семьей, которая все откровеннее демонстрировала ей свое разочарование. Останавливали ее от немедленной капитуляции лишь Софи и обида на маму, бросившую ее в раннем детстве, и на сестру, которая бросала ее бесчисленное множество раз ради чего угодно.

Софи же предвкушала скорую победу. Они не могли дать отпор, пока у Веланы толком не было колдовских сил, потому что тогда их афера с высшей нечистью обязательно бы вскрылась, поэтому Рэйнхарду приходилось терпеть постоянные вторжения двух неутомимых ведьм. Но теперь, когда потенциал был полностью раскрыт, а в общежитии спала Бусинка-вторая – настоящий, полноценный фамильяр, появилась возможность доказать, что Велана по праву считается студенткой.

Нужно было только инициировать проверку дара и подтвердить, что ее сил достаточно, чтобы учиться в академии.

***

Картина казалась смутно знакомой: пустая приемная и секретарша, распластавшаяся по двери, старательно прислушивалась к тому, что происходило в кабинете ректора.

Только на этот раз звуки страшного скандала неясным шумом достигали даже порога приемной.

Софи кашлянула, секретарша вздрогнула и отпрянула от двери. Увидела студенток, успевших примелькаться за последние дни, и поправила отложной воротник строгого темно-серого платья.

– Не стоит вам пока туда идти, девочки.

– Но нас вызывали…

– Это было до того, как в кабинет вошли другие посетители.

– Другие? – нахмурилась Софи, предположив сразу самое страшное: каким-то образом узнав о происходящем, в академию пожаловала бабушка Веланы.

– Три леди и два господина, – пояснила секретарша.

Ситуация стала еще более запутанной, но уже не казалась такой опасной.

– Нас вызвали, как мы можем заставлять ректора ждать?

Секретарша наотрез отказалась сообщать о том, что студентки пришли, она хорошо рассмотрела прибывших женщин и не сомневалась, что добрая половина из них – ведьмы. А соваться к разозленной ведьме рискнул бы только дурак или самоубийца.

Софи не возражала, она сама распахнула дверь и неожиданно оробела.

В кабинете, довольно просторном в обычное время, было тесно и душно от наполнившей воздух звенящей, угрожающей ведьмовской силы.

Скхата, распушив перья и полуприкрыв глаза, с блаженным видом питалась переполнявшей помещение магией – из всех присутствующих она одна получала настоящее удовольствие от происходящего.

Белана сидела на диване, ровно там, где Софи и привыкла ее видеть. Шокированная, растерянная, округлившимися глазами она смотрела на мать. А та нападала на высокую женщину с некогда рыжей, а теперь почти полностью седой толстой косой. За женщиной с виноватым видом топтался мужчина средних лет. Былую его привлекательность портили сильные залысины, второй подбородок и натянувшийся на животе жилет.

Мужчина и женщина, неуловимо похожие, как брат и сестра, стояли чуть в стороне и наблюдали за происходящим, не рискуя вмешиваться.

Герцогиня Вальхейм сидела в кресле, прижимая пальцы к вискам, пока Рэйнхард наливал ей воду из графина, стоявшего на медном подносе прямо на секретере.

Софи не сразу узнала в женщине с косой свою мать. Она помнила ее еще молодой, энергичной и веселой – ничего из этого не осталось в уставшей, высохшей ведьме, которая даже ругалась с матерью Веланы без всякого запала, исключительно из чувства долга. Потому что посторонняя ведьма посмела наброситься на ее непутевого, но родного брата.

Дядю Софи тоже узнала не сразу, он изменился особенно сильно и из покорителя женских сердец превратился в потрепанного и невзрачного мужчину.

В мужчине с густой, седеющей бородой отца она не узнала вовсе. Сколько Софи себя помнила, он всегда был гладко выбрит, потому что мама не могла терпеть даже легкой щетины. Его внешний вид являлся лучшей демонстрацией того, насколько же серьезные проблемы были в их семье. Рядом с ним стояла его сестра и тетя Софи, которую она помнила своей ровесницей. Но той уже исполнилось тридцать два, в то время как самой Софи снова было девятнадцать.

Появление новых действующих лиц не осталось без внимания. Тетя увидела не постаревшую ни на год племянницу и вскрикнула, это отвлекло Присциллу. Мгновение она с недоверием смотрела на дочь.

– Софи! Девочка моя!

Яростный спор был мгновенно забыт, она оттолкнула мать Веланы и бросилась к дочери. Налетела, обдав терпким, травяным запахом, сжала в крепких объятиях и заплакала. Отец Софи отстал ненамного. Он медленно, будто еще сомневался в том, что глаза его не обманывают, подошел и обнял их обеих – дочь, с потерей которой уже примирился, и жену, за прошедшие двенадцать лет ставшую ему почти чужой.

– Так вот оно что! – громко, немного истерично выкрикнула распалившаяся мать Веланы. – Теперь-то понятно, от какого полена такая щепка. Не просто так эта девка мне с самого начала не понравилась. Ваша бесова семейка во всех поколениях нас будет мучить?!

Растерянная, не готовая к встрече с родителями, Софи неуверенно обняла их в ответ и негромко спросила:

– Что она имеет в виду?

– Думаю, мы нашли причину, по которой гадание тогда показало тебе студентку Эмерис, – напомнил о себе Рэйнхард, – она твоя кузина.

– Это еще не доказано, – встрепенулся новоиспеченный отец близняшек. – Неизвестно, кто у нее кроме меня еще был. Нагуляла…

Присцилла больше не защищала его от ведьминского гнева, и мать Веланы, услышав эти слова, набросилась на него. Она колотила его по плечам, голове, груди маленькими кулачками, а он безуспешно старался защититься.

Теперь Софи стало понятно, почему сгорел дом ее семьи: Велана узнала, кто ее отец, и пришла выяснить, почему он бросил ее мать и сбежал – а именно это рассказывала им бабушка в детстве… и не сказать, чтобы она хоть в чем-то соврала, – но столкнулась с таким же яростным отрицанием и потеряла над собой контроль.

Когда самые яркие эмоции после воссоединения семьи улеглись, а