Весь Пол Андерсон в одном томе - Пол Андерсон

службы наземного контроля. Явно нечеловеческий голос обратился к Флэндри на англике. Тот ответил и посадил «Хулиган» на отведенную ему площадку. Мысль о предстоящей работе подбодрила его. Раз уж на Всемогущего нельзя положиться, придется самому приниматься за дело.

Из Ланнаха Флэндри снова выбрался в космос и вернулся на планету в открытую. Диомеда охранялась с тщательностью, редкой для окраинного мира пятой степени важности. Вначале «Хулиган» засекли патрульные роботы, затем офицер военного корабля запросил его данные и только после этого разрешил продолжить путь. Вне всякого сомнения, тревога по поводу возможного восстания и просачивания враждебных элементов заставила власти усилить охрану. Без специальной орбитальной информации ни один корабль, даже такой оснащенный, как «Хулиган», не смог бы приблизиться к Диомеде незаметно.

На экране появилась фигура начальника космопорта.

— Добро пожаловать, сэр. Вы, если не ошибаюсь, летите один? Имперский резидент получил извещение о вашем прибытии и приглашает вас остановиться в его доме. Если вы соблаговолите сказать, где расположен ваш люк, — дело в том, что раньше мне не приходилось видеть подобных кораблей, — машина будет стоять возле него через несколько минут.

Начальник порта, дракхон, был необычайно красив. Ростом с невысокого мужчину, он стоял на длинных когтистых лапах, которые сгибались назад. Изящное, покрытое коричневой шерстью тело плавно переходило в широкий хвост с мясистым рулевым отростком на конце. Верхние конечности находились посередине туловища и удивительно напоминали человеческие руки. Массивная грудь, длинная шея, круглая голова: высокий выпуклый лоб, золотистые глаза с мигательными перепонками, черная тупая мордочка с усами и клыками, напоминающая кошачью. Уши отсутствовали, зато на макушке торчал мускулистый гребень. Из плеч росли гладкие кожистые крылья около шести метров в размахе. В данный момент они были сложены. Начальник порта носил пояс с сумкой, нарукавную повязку — знак власти, и… да, нательный крестик.

Пора начинать входить в свою роль.

— Спасибо, дружище, — как можно более развязно ответил Флэндри. — Слушай, ты бы не мог сказать шоферу, чтоб он зашел на корабль и забрал мой багаж? С этими дальними перелетами приходится таскать с собой чертову уйму барахла. — Гребень на голове начальника встал дыбом, по шерсти пошла рябь: он явно был оскорблен такой грубостью: Флэндри даже не спросил, как его зовут.

Тем не менее водитель исполнил приказание. Это был крепкий парень в штатском. Увидев роскошный военный мундир Флэндри, он поклонился:

— Капитан Ахаб Вейлинг[145]?

— Точно. — Флэндри любил копаться в старинных книгах. На борту «Хулигана» имелись биографии нескольких вымышленных лиц. Зачем привлекать к себе внимание? Чем меньше людей будут принимать его всерьез, тем лучше. Доминику хотелось прощупать этого малого, поэтому он спросил:

— А ты кто такой?

— Диего Ростовский, сэр, помощник Почетного Гражданина Лагарда. Вы говорили о багаже? Мать честная, так много!.. Да, придется им в Резиденции потесниться.

— Там еще кто-нибудь есть?

— Нет, сейчас никого. С месяц назад было много народу. Да вы сами, наверно, знаете — раз служите в разведке.

Косой взгляд Ростовского говорил о том, что вышитый на мундире глаз — эмблему разведки — он воспринимал отнюдь не метафорически.

Однако любопытство пересиливало осторожность. Когда шлюзовой люк открылся и автомобиль (а не аэромобиль) покатился по дороге в город, Ростовский объяснил:

— Мы стараемся не летать без большой необходимости. Здешняя атмосфера иногда откалывает странные штуки… Да, в Резиденции вам будут рады. Те офицеры, что уехали месяц назад, они были очень заняты и мало с кем общались, за исключением… — Он оборвал себя на полуслове. — Хм. Да. С тех пор как они уехали, тревога и одиночество… Хозяину и его сотрудникам скучать некогда, а вот донна Лагард, ей приходится все время видеть одних и тех же людей, слуг, охранников, коммерческий персонал с их семьями… А ведь она воспитывалась на Терре. Она будет рада послушать новости и сплетни.

«А ты считаешь меня источником того и другого, — понял Флэндри. — Великолепно. — Он взглянул сквозь занавеску на унылые поля и мрачные небеса. — Так кто же был тем исключением? Похоже, тебе не велено о нем говорить».

— Да, ситуация складывается тревожная, — сказал он. — Хотя лично вам бояться нечего, так ведь? Если некоторые племена и впрямь восстанут, — ужасная неприятность, особенно для торговли, — так вот, если они и впрямь восстанут, то Четверговая Площадка сумеет отбиться от дикарей.

— Не уверен, — последовал ответ. — Туземцы имеют неплохую промышленность и, кроме того, самостоятельно ведут дела с еще более развитыми обществами. Есть все основания полагать, что на планете позапрятано много оружия, в том числе и ядерного. Конечно, мы можем отбить атаку и выдержать осаду. Но вся торговля разлетится в пух и прах. Небольшой отряд повстанцев способен полностью блокировать перевозки. В этом случае пострадает экономика далеко не одной Диомеды. А если те чужаки и вправду были… э…

— Agents provocateurs, — подсказал Флэндри. — Или, проще говоря, подстрекатели. Назови как хочешь. Мне все равно.

Ростовский нахмурился:

— Так-то так, до только что начнут делать их боссы?

Мартин Лагард был маленьким чопорным человечком, из тех, что сидят в огромных чопорных офисах. В его англике оставило след детство, проведенное на Афине. Когда он говорил, козлиная бородка и кончик его носа мелко подрагивали. Он носил мундир хоть и из дорогой ткани, но старомодного покроя и, кажется, не желал ничего предпринимать по поводу своей довольно обширной лысины.

Поглядывая через стол на Флэндри, который удобно расположился напротив с сигаретой в зубах, имперский резидент произнес своим скрипучим голосом:

— Я рад познакомиться с вами, капитан Вейлинг, однако природа вашего задания по-прежнему остается для меня загадкой. Никто не удосужился поставить меня в известность о вашем прибытии. — Кажется, он был обижен.

Надо к нему подольститься. Флэндри часто приходилось встречать такого рода администраторов, честных, но педантичных, озабоченных карьерой и самовозвеличиванием. Новаторы или философы, вроде Чандербана Десаи, не уживались на этих должностях. Испытывая ревность коллег, они либо поднимались выше, либо терпели сокрушительное поражение. Лагард избрал путь беспроигрышного и методичного приближения к пенсии.

Он был суховат, но не глуп, этот одушевленный винтик Империи. Разве может целая планета, населенная непохожими друг на друга варварами, полностью управляться с Терры? Да и нужно ли это кому-нибудь? Лагард сидел здесь для того, чтобы помогать имперским коммерсантам в их делах и проблемах; просматривать непрерывный поток информации о планете, придавать ей приемлемый вид и закладывать в ненасытную базу данных Империи;