Шелест - Константин Георгиевич Калбанов

— Пётр? — удивлённо выдохнула она, наконец узнав меня.

— Ага. Я и есть. Мария Ивановна, вы бы заглянули в себя, да посмотрели не сломано ли чего.

— Мы друзья и на ты. Помнишь?

— Вот только не начинайте. Если я вас не довезу живой, то мне не до ваших игрищ будет.

— В смысле игрищ⁉ — резко сев, возмутилась она. — Ой! — тут же схватившись за голову, она повалилась на бок и тоненько заныла.

— Да тише вы, ваше высочество, не хватало только чтобы вы сами себя доконали! — Придерживая её, на этот раз возмутился я.

Нет, правда, вот сейчас она тут сама себя в могилу сведёт, мне же потом доказывай, что не верблюд, и я на неё не покушался, а совсем даже наоборот.

— Бэ-э-э.

Ну-у здравствуй попа новый год. Хотя, лучше уж сотрясение головного мозга, чем проблемы с позвоночником или костями черепа. Хотя-я-я, с последним пока ещё ничего не понятно. Или всё же проблем нет? Если бы черепушка треснула то она должна была бы отправиться в кому, и её не рвало бы. Ведь правда же?

Ч-чёрт! Ну вот как такое возможно⁉ Как можно блевать, сохраняя собственное достоинство. Можете смеяться в голос, но именно это я и наблюдал. Я в этой реальности то же как бы не сельский увалень, мне с детства прививали хорошие манеры, у меня было соответствующее воспитание, но ни во мне, ни в моём окружении и близко нет того, что я наблюдал сейчас.

Или я вижу только то, что хочу видеть? Эй, Шелест, ты же там ничего себе не надумал? Прислушался к себе. Да вроде ни капли влечения, и под ложечкой ничего не ёкает. Хотя придерживаю её с максимально возможной нежностью. Впрочем, а как я ещё должен обращаться с человеком получившим травму.

— Ну, вы как, Мария Ивановна?

— Н… Ох. Н-нормально. Сейчас.

Она на несколько секунд словно ушла в себя, а затем на её лица появилось явное облегчение. Если я мог провести поверхностную диагностику своего организма благодаря возможности отстранения сознания от тела. Одарённым подобная возможность предоставлялась с получением первого ранга. Не сказать, что они превращались в лекарей, но на оказание первой помощи их познаний и дара уже хватало. Хотя, лучшие лекари получались всё же из земельников.

— Что с моими людьми? — наконец поинтересовалась Мария.

— Пока не знаю. Дымок, — повысил я голос.

— Разбойники все готовы.

— Раненых нет?

— Ни одного.

— Ну и какого ты пристрелил этого?

— Да я-то чего. Он из пистолета в тебя целился, ну я и пальнул.

— И что бы он мне сделал?

— Не подумал.

— Проехали. Проверь остальных. И кажется кто-то шебуршится в карете, — приняв от брата своё ружьё, произнёс я.

— Дуняша, всё в порядке, лихие все мертвы, — выкрикнула великая княжна.

И тут же скривилась. Что ни говори, а её силёнок пока ещё маловато, чтобы оказать себе более или менее серьёзную помощь.

Я глянул на Илью и указал в сторону кареты, мол, разберись. Тот ответил понимающим кивком, и направился к лежавшему на боку экипажу.

— Ты как тут оказался? — спросила Мария, наблюдая за тем, как мой молочный брат помогает выбраться служанке.

— Стреляли, — лаконично ответил я, фразой из любимого в детстве фильма.

— Это понятно, а здесь-то какими судьбами? — улыбнулась она, оценив шутку.

Вот молодец девчонка. Ладно я, взрослый и повидавший многое мужик, риска для жизни по факту нет, и речь вовсе не про амулет, с которым, к слову, вообще всё проще пареной репы. Имей я такую защиту в родном мире, и вовсе превратился бы в терминатора. Хотя конечно до фактуры Шварца мне что там, что тут, как до Шанхая р… В пешем порядке, словом. Но она-то девочка, девятнадцати лет отроду, и такая потрясающая выдержка.

— Охотились за оборотнем. Он петлял сначала в сторону Дикого поля, но потом отчего-то начал забирать на север. Десять дней шли по следу, и сегодня наконец выследили его, я уж думал поставить в этом деле жирную точку, уж больно он мне надоел, но тут вмешались вы, ваше высочество, и этот паразит ударился в бега. Даже не знаю, как теперь его догонять, учитывая то, что мы с Дымком вымотались как загнанные лошади, да и вас ещё нужно сопроводить в Воронеж.

— Тебя. Мария. Ты когда уже это прекратишь? Тут вообще кроме нас никого.

— Мария Ивановна, давайте не будем путать мокрое и мягкое. У государей не бывает друзей, есть только слуги, даже если они соратники.

— Из тебя никудышный слуга, зато друг хороший, — возразила она. Стоп! Ты сказал выслеживали оборотня и ты хотел его убить?

— Ну да. Он как раз собирался залечь на днёвку, самый подходящий момент, чтобы подкрасться к нему.

— Оборотня? Не волколака?

— Ему ещё трое суток до полного обращения. Это крестьянин из соседнего с нами поместья.

— И зачем тебе убивать его сейчас? Это же возможность…

— Судя по всему, эти двое, — я дважды кивнул в сторону трупов одарённых, — имели шестые ранги. Сильно им это помогло против кадета первогодки и поскрёбыша?

— Задай вопрос по-другому — скольких бы одарённых ты озадачил имей ещё и шестой ранг?

— Это да, — хмыкнув согласился я, и уже серьёзно, — глотать жечь человека это…

— Волколак зверь, — покачав головой, перебила она меня.

— Волколак человек, которому сильно не повезло. Сила его изменила, но сути это не меняет.

— То есть, ты хотел его убить, чтобы он не достался никому?

— Ну и прибить скотину за то, что он вырезал свою семью, — с полной серьёзностью, дополнил я.

— Но ведь он в тот момент ничего не соображал, его человеческая суть спала крепким сном, и властвовала звериная.

— Зато он прекрасно понимал, чем это может обернуться, когда пребывал в человеческом облике, и мог порешить себя. А нет, так бежать без оглядки подальше от дома и семьи. Но нет, это трусливое отродье до последнего цеплялся за привычную жизнь и родных, которые не могли его предать. Мразь, как он есть. И плевать на любые оправдания, потому что в его силах было не допустить этого, но он смалодушничал.

Глава 31

В этот раз обошлось без материального вознаграждения. Князь Долгоруков не вручил мне деньги и не прирезал к имению родителей ни одной десятины земли. Он дал нечто большее. Сказал, что теперь мой должник, и теперь уже без подтекста, имея ввиду именно то, что говорил. Это конечно не неоплатный долг, что звучало бы куда предпочтительней, но как