Бездомная богиня отчаяния - Андрей Викторович Бурнашев

— Конечно, господин, — старший из детей с готовностью кивнул. — Не беспокойтесь.

Деревня оказалась совсем небольшая, компактная и уютная. Не больше тридцати домов, с глиняными стенами и соломенными крышами, расположившихся у реки, и вдоль небольшого ручья, текущего в ложбинке, между холмов. Плетёные заборчики окружали пышные сады. Все улочки в тени. Между заборами ходят куры и козы. Напротив песчаного пляжа и причала для лодок — небольшая, круглая площадь, являющаяся, по сути, просто сильно вытоптанным лужком в окружении других домов и деревьев. Но здесь есть одноэтажная церковь, с деревянной крышей, и острым шпилем колокольни. А рядом с ней довольно большой дом, за высоким забором из камня, как раз, наверное, принадлежащий сельскому старосте. Сейчас напротив церкви возвышалось странное сооружение в виде наспех оструганного столба, помоста из досок, и целой поленницей дров под ним. С земли на помост вела основательная лестница в четыре ступеньки. На помосте стояла босая девушка, с красивыми и длинными, вьющимися волосами каштанового цвета. Довольно стройная и маленькая, одетая в простое платье крестьянки, светло-коричневого и бежевого цветов. Правда, платье сильно помятое, грязное и кое-где порвано по швам. Да и у самой девушки синяки и ссадины на лице, руках и ногах. Похоже, что казне через сожжение, вначале предшествовала какая-то физическая расправа. Глаза несчастной завязаны. Связаны и руки, а сама девушка примотана к столбу, в районе пояса и шеи, толстым канатом. Кроме девушки, на помосте, стоит седой старик с длинной белой бородой и что-то говорит собравшимся, сокрушённо качая лысиной и периодически вытирая пот со лба. Толпа крестьян, внизу, отвечает нестройными выкриками и жестикуляцией.

«У них там голосование, что ли? Жечь или жечь? Вот в чём вопрос?» — Алекс усмехнулся. Старику на помосте, под палящим солнцем, было нестерпимо жарко. Он в очередной раз вытер пот со лба, поднял взгляд и, наконец, увидел приближающегося рыцаря грандиозного размера. От неожиданности слова застряли у него в горле, и он закашлялся. От тяжёлых шагов экзоскелета вздрагивала земля. Крестьяне это почувствовали и стали оглядываться, один за другим, ошарашенно взирая на приближающуюся громадину и открывая рты.

«В основном мужчины, от двадцати до сорока пяти лет», — отметил про себя Дэвер. — «Стариков лишь пара человек. Женщин пять. Все уже в годах. Молодых и привлекательных нет. Ну, если не считать ту, что привязана к столбу, с исцарапанной щекой и синяком под глазом. Впрочем, она тоже не модельной внешности, хотя и очень милая на вид».

— Добрый день! — парень поднял руку в знак приветствия. Почему-то, при этом жесте, мужчины вздрогнули и попятились, немного расступаясь в стороны, словно освобождая проход.

— Я Алекс Дэвер, виконт. Могу узнать, что у вас здесь происходит⁈

— Виконт⁈ — зашептались люди. — Почему он такой большой⁈

— Что это у него на плече?

— Не знаю. Впервые вижу! Жуть!

— Это человек, вообще?

— Откуда он взялся⁈

— Я староста нашей деревни, — старик на помосте снова оттер лоб платочком от пота. — Меня зовут Валанс. Рад приветствовать вас в Луре, на землях графа Отениса. Сейчас мы казним ведьму, покушавшуюся на жизнь и здоровье моего старшего сына, господин виконт. Позвольте узнать, что привело вас в нашу деревню?

— Я следую в Сен-Лармонд, и по дороге хотел купить продуктов.

Алекс посмотрел на девушку. Но она так и стояла молча, склонив голову и навалившись спиной на столб, словно ей сложно было стоять самостоятельно. На появление Дэвера, и на его разговор с Валансом, несчастная никак не отреагировала, словно была глухая с рождения.

«Может она без сознания? А не падает только потому, что привязана».

— Разве ваши полномочия позволяют вам судить девушку и приговаривать её к смерти? — Алекс нахмурился.

— Да, — старик кивнул. — У нас есть такие полномочия. Кроме того, её вина доказана. Все этому свидетели. Мы только надеялись, что она покается в своих грехах. Но Вероника не захотела очистить душу.

«Что будем делать?» — спросил Алекс фею по телепатическому каналу.

«А чего ты хочешь?» — усмехнулась Мирабэль.

«Хочу спасти девушку».

«Зачем?» — кажется, Мира растерялась. — «Если она, правда, ведьма и пыталась убить парня, какой нам смысл лезть в это дело? Кроме того. Если ты нападёшь на местных жителей, о тебе может пойти дурная молва. Уверен, что хочешь этого? Потом может возникнуть много проблем».

Дэвер поморщился.

— Где ваш сын? — спросил он старосту.

— Дома. Ему сильно досталось и сейчас он не в состоянии встать с постели.

— Почему Вероника напала на него?

— Господин виконт, — старик поморщился. — Зачем вам вникать в эту историю? Не думаю, что она стоит вашего времени и внимания.

— Долг заставляет меня убедиться, что вы справедливо поступаете с этой девушкой и не попираете её прав. Надеюсь, вы не собираетесь оспаривать моё законное желание, как представителя знати, докопаться до истины в этой истории? — Алекс усмехнулся.

— Да что он о себе возомнил⁈ — зашептались мужчины вокруг. — Кто он такой⁈

Девушка на помосте, наконец-то, шевельнулась и чуть приподняла голову, словно прислушиваясь к разговору.

— Конечно, вы имеете права требовать справедливости, — староста вздохнул. — Молодые люди сегодня утром повздорили. Мой сын и Вероника.

— Какова была причина ссоры? — тотчас спросил Алекс, игнорируя недовольство сельчан.

— Понимаете, господин виконт, — старик снова достал платочек и оттёр лоб. — Эта девушка сирота и воспитывалась травницей Ниорой, что живёт в избушке глубоко в лесу. Многие в нашей деревне считают Ниору ведьмой, а Веронику её ученицей. Про них ходят разные слухи. Причём многие слухи не особенно приятны.

«Можешь взять этих людей под контроль?» — спросил Алекс фею мысленно.

«Трёх, четырёх прямо сейчас», — девушка хмыкнула. — «Дай мне время. Они слабаки, так что проблем не будет».

— Я здесь староста, — продолжал старик, — но не лез в это дело, считая, что для вражды с ведьмой нет веских причин. Ниора, бывало, и помогала нам. Снабжала зельями, лечила болезни и травмы. Помогала бороться с бесплодием. Хотя иногда люди ходили к ней за приворотом, например, или ещё за чем-нибудь не особо богоугодным. Но пусть эти грехи будут на их совести…

— Ниора ворует детей! — крикнул кто-то из толпы.

— Она прокляла жену кузнеца и