Макабр. Книга 1 - Влада Ольховская

в квартале, где начинают бить окна, уровень преступности резко повышается. Люди видят вокруг себя разруху и не находят иных примеров для подражания, кроме маргиналов. Сила начинает ассоциироваться с преступниками и подонками. Реальность все больше пугает, от нее хочется спрятаться, а прятаться негде – кроме как в собственных иллюзиях. Способов заглушить разум остается не так много, и выбор в их пользу – это первый шаг в замкнутый круг.

По сути, нормальное сообщество в изолированной части корабля могло быть построено только благодаря сильному лидеру с четкими моральными ориентирами. Но такого человека в экипаже, состоящем по большей части из преступников, не нашлось.

– У них есть лидеры? – спросил Овуор, когда Гюрза закончил краткий отчет.

– В любом сообществе есть лидеры, – напомнил серийный убийца. – Но там даже лидеры больше на паразитов похожи. Хотя по сравнению с обывателями они просто эталон мудрости.

– Если они способны на переговоры, этим нужно пользоваться. Мы выйдем к ним открыто.

– Серьезно? – насторожился Сатурио Барретт. – Они по федеральному закону наработали себе на три смертные казни. Мы будем с ними говорить?

– Вы не будете, – возразил вице-адмирал. – Буду я. Сейчас у нас есть всего два варианта поведения: попытаться тайно миновать четвертый уровень и добраться до третьего, бросив этих людей на произвол судьбы, или вступить в открытый контакт.

– С наркоманами? С убийцами? С каннибалами?

– С теми, кто готов к переговорам, – настаивал Овуор. – А уже среди них мы определим тех, кто еще способен на мирную жизнь.

Решение казалось предельно дурацким… при том, что дураком вице-адмирал не был. Мира прекрасно понимала, почему он сделал такой выбор – и не мог сделать другой. Уже та ситуация с обвинением адмирала Согард показала, что Овуор Окомо – человек традиций и обладатель жесткого характера. Тайным вылазкам он предпочитал открытый бой.

И он был прав в том, что это общество нельзя воспринимать как однородное. Да, там есть вконец опустившиеся психи и даже каннибалы. Но есть и те, кому приходится рядом с ними выживать. В чем вина этих людей? В том, что они позволили разрастись преступным группировкам? А какой у них был выбор – после появления монстров, после ядерных бомбардировок? Для них контакт с другой станцией мог стать надеждой, о которой они даже не мечтали.

Однако для группы разведчиков опасность от этого меньше не становилась. Тут что ни выбери, все плохо… Мира испытующе посмотрела на Гюрзу, ожидая, что предложит он. Однако он, закончив отчет, вообще отмалчивался. Он оставлял за ними право на потенциальное самоубийство, однако не обещал, что будет в этом участвовать. Типичный Гюрза, если задуматься.

Никто не возражал, даже кочевники… Мире тоже пришлось согласиться. Но поняла она и кое-что другое: ее план насчет роботов придется пересмотреть.

И если изначально он намечался просто слишком жестоким, то теперь план грозил стать кровавым.

* * *

Лейс прекрасно знал, что его не пощадят. Похоже, Сандрин не планировала сотрудничать с ним с самого начала. Просто Мертвого нельзя быстро убить, исключительно из-за этого она устроила свой спектакль с благодушием и гостеприимством. Она выигрывала время, чтобы подготовиться. Ну а когда сообразила, что делать, она позволила ему увидеть медицинские ящики, зная, что они его заинтересуют. Пожалуй, Лейс даже успел разозлить ее тем, что так долго не реагировал на наживку.

Но в итоге все получилось так, как нужно Сандрин. Лейс, теряя сознание, и не надеялся, что его оставят в живых. А теперь он все-таки очнулся… Он сразу понял, что это не проявление милосердия. Он был скован так, что не мог шевельнуться, да и воздух вокруг него оказался каким-то странным: как будто разреженным, лишенным любых запахов, такое на четвертом уровне нечасто встретишь.

Ему даже глаза открывать не хотелось, он знал, что ничего хорошего не увидит. Он ждал, сколько мог, но при его положении минуты тянутся как годы. Неизвестность пугала больше всего, ему нужно было получить хоть немного информации, чтобы не сойти с ума.

Что ж… Осмотревшись, он выяснил, что смерть действительно не обошла его стороной – просто задержалась в пути. Сандрин ничем не рисковала, позволяя ему очнуться, она уже все рассчитала.

Лейс находился внутри какой-то капсулы. Он был обмотан лентами из металлического полотна так плотно, что и пальцем не мог пошевелить, не то что собственную кожу надрезать. В качестве дополнительной подстраховки его закрепили так, чтобы он не касался стен капсулы. За внешним миром он мог наблюдать лишь через большую стеклянную вставку. Так Лейс и обнаружил, что его оставили на все том же складе.

Он был здесь один, но недолго. Похоже, медицинские сканеры сообщили Сандрин, что пленник проснулся, и она поспешила к нему. Сама Сандрин пришла в себя куда раньше и легче, чем он – должно быть, оставила подчиненным инструкции насчет того, как ее правильно будить. Она двигалась уверенно и даже успела переодеться, на этот раз она облачилась в золотое платье, по которому искусно использованная подсветка пускала иллюзию солнечных бликов.

Платье для торжества даже по меркам Сандрин. И Лейс подозревал, что ему на этом торжестве отведена роль далеко не почетного гостя.

– Это было твоим планом с самого начала? – спросил Лейс.

После усыпляющего газа голова кружилась и его чуть подташнивало, но он мог это скрыть. Рваться в своих узах он даже не собирался, знал, что освободиться не получится: Сандрин была прекрасно известна истинная сила Мертвых.

– Не моим, а нашим, – уточнила Сандрин. – Если бы выбор был только за мной, я избежала бы этого пафоса и просто вышвырнула тебя в космос.

– Какого еще пафоса?

– Публичная казнь. Такая пошлость, да? Но Кловису очень хотелось.

– Так ты работаешь с Кловисом?

– Ну конечно, котеночек, – рассмеялась она. – Кто, по-твоему, организовал поставки моего товара на третий уровень? С Кловисом я дружу. Скажу больше, мы с ним иногда работаем с Медериком и Эли, хотя тут настоящей дружбы уже нет.

– Под работой ты подразумеваешь выемку органов?

– Ну да. Слишком ценная вещь, чтобы оставлять ее наркоманам. Послушай, котеночек, мы все уже существуем как большая дружная семья. Проблема только в тебе.

– Вы и до мутации существовали без меня.

– Не называй это мутацией, – поморщилась Сандрин.

– А как же «это просто слово»?

– Пошел к черту, Лейс. Хотя скоро пойдешь… Мог бы поблагодарить меня за то, что я скрашиваю последние часы смертника!

– Вы всерьез надеетесь казнить меня прямо на станции? Ни про что не забыли?

– Если ты так гордишься своей кровью, то очень зря. Забыл, что ты