Каменный век. Книга 5. Народ Моржа - Сергей Щепетов

Раздался звук подзатыльника, и Семен удивленно вскинул голову:

– Не понял?!

– Бьет она его, – шумно вздохнул вождь. – Хорошо, хоть не на людях… Только Медведь сам виноват – нашел подругу на старости лет!

– Дела-а… – протянул Семен. Его уже ничто больше здесь не удивляло. – Спать охота…

– Спи! – разрешил Кижуч. – Мы в другом месте продолжим. Тебе же – хе-хе – девочку проверить надо. На соответствие – хе-хе! А ты при людях не любишь…

– Ща в лоб схлопочешь, – вяло пригрозил Семен и вновь задумался.

Гости ушли, Эльха занялась уборкой и мытьем посуды. Действовала она почти бесшумно, и Семен ее не замечал, пока очередь не дошла до кувшина с остатками самогона.

– Погоди-ка… – остановил он девушку. – Может, и правда, прошлое существует реально?

Эльха заморгала, собираясь плакать, а Семен налил себе самогонки, выпил, занюхал кулаком и вернулся на берег.

– Спой немножко, Семхон, – попросила Ветка. – Я хочу танцевать – ну, как там, в пещере. Можно?

– Нет, – поднял лицо к луне Семен. – Сейчас не поется. Давай я тебе на зубе сыграю.

– На зубе?

– Ага! Слушай!..

И он заиграл старую и жутко популярную в семидесятые годе пьеску «Воздушная кукуруза»…

…Ветка уловила ритм и пластику почти мгновенно и начала хихикать и «выделываться» на песке перед единственным зрителем. Шелестел листвой ночной ветер, журчала вода в соседней протоке, костер за спиной догорал, а Семен гнал и гнал повторы основной темы…

Он обнаружил, что сидит за пустым столом и выщелкивает на зубе «Воздушную кукурузу». А перед ним на истоптанных плахах пола танцует обнаженная девушка. Ее движения болезненно знакомы: «Она никогда не репетировала, она делает это первый раз в жизни – и не ошибается! Разве так бывает? Можно сказать, что круг замкнулся: мне, наверное, опять около сорока лет, и опять девушка, которая годится мне в дочери. Смешно…»

Семен перестал играть, Эльха остановилась, опустила голову и плечи. Традиционного «европейского» жеста, означающего попытку прикрыться, она не сделала.

– Откуда в тебе это? – спросил Семен. – Каким образом?

– Не знаю… Однажды мне снился сон… Про тебя. А утром оказалось, что я стала другая. Никто не верил…

– Ты дружила с Веткой?

– Нет, что ты! Она ж такая… такая… А я… Но она несколько раз учила нас готовить в глиняной посуде. Про травки рассказывала… А теперь оказалось, что я и так все знаю… И умею – как она…

– Сыграй на зубе!

– Не-ет… Ты же не научил ее… Только обещал… А вот плавать я могу!

Решительно ничего не хотелось Семену ни выяснять, ни проверять. Однако он сделал над собой усилие.

– А помнишь, – спросил он задумчиво, – помнишь, как ты гладила саблезубого котенка? Чесала ему желтое брюхо?

– Что ты, – улыбнулась девушка, – у него было белое пушистое брюхо – как снег белое!

– Да, наверное, – кивнул Семен. – Я подзабыл уже … А что стало с Эльхой? С ее памятью?

– Ничего… Она осталась… Я все помню – все-все! Ты прогонишь меня, да? Просто теперь я как бы не я… Или не всегда я… Не знаю, как это…

– Читать по-русски умеешь? – спросил Семен и подумал, что сначала надо было бы узнать, умеет ли она говорить.

– Не-ет… Но я научусь! Если надо, я быстро научусь! Зато я писать могу…

– Что-о-о?!

– Ну, значки такие рисовать – как мальчишки, которые в школе учатся. Правда-правда! Только мало совсем…

– Ветка не умела…

– Да, я знаю, знаю! Но мне почему-то стало хотеться рисовать такие палочки. Они соединяются… Я и рисовала, а потом увидела, что они как значки, которым в школе учат.

– И на чем же ты рисуешь?

– На всем! На песке, на снегу, на камне – очень хочется! Старейшины говорят, что это дух какой-то в меня вселился.

– Ну, нарисуй, – зевнул Семен, – а я посмотрю. Возьми уголек и прямо на столе нарисуй!

Как была голая, Эльха метнулась к печке и принялась доставать палочкой остывший уголек. Семен смотрел на нее и думал, что она удивительно хорошо сложена, а двигается грациозно, как… как Сухая Ветка.

Наконец уголек был извлечен. Эльха встала коленками на лавку напротив Семена и, высунув от усердия язык, принялась за работу.

– Вот! – наконец сказала она. – Даже лучше, чем обычно, получилось!

– Молодец! – похвалил Семен. – А теперь тыкай пальцем в каждую букву и говори, как она называется.

– Но… Но я не знаю… Ты прогонишь меня, да?

– Нет, – улыбнулся Семен. – Куда ж я тебя? Стели постель и иди мыться. Впрочем, как хочешь – вода-то холодная.

– А я не боюсь! – засмеялась девушка. – Я всегда холодной моюсь – каждый день!

Она вскочила и действительно занялась обустройством ложа. Семен тяжело поднялся, обошел стол, поправил светильник. От края до края столешницы разместились корявые печатные буквы. «Надо же, – удивился Семен, – почти половина алфавита! Если бы это еще и значило что-нибудь…»

Он попытался прочитать справа налево и слева направо – результат оказался одинаков.

– Это все буквы, которые ты умеешь рисовать?

– Все! Еле поместились! А что, неправильно?

– Правильно! А они у тебя в каком-то определенном порядке или ты их переставляешь местами?

– Как это? Разве по-другому можно?!

– Можно.

– А я почему-то всегда так рисую! Только места для дырок и пятнышка не хватило.

– Дырок?! Где?

– Ну вот… Сейчас! – Эльха подошла и показала пальчиком: – Здесь и здесь, но с ними не поместилось бы.

– Да, я понял, – пробормотал Семен и мысленно раздвинул строку, образовав слова: ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ. ПУМ.

«Без тебя знаю, сволочь инопланетная, – подумал Семен и вдруг улыбнулся: – Все равно этот мир вам не достанется! Мы еще к всеобщему образованию перейдем и книги печатать будем!»