Шиноби. Книги I - XX - Роман Романович

— Ну-ну, — хмыкнул я. — Про градацию я понял. Много ты получишь от союза со мной?

— Не так уж много. Я и так высший дух. Чем выше поднимаешься, тем медленнее идет развитие.

— А что идет после высшего духа?

— Король духов, наверное, — ответил Гэцу. — Может, божество. Я не знаю.

— Ладно, давай замнем это пока. Вернемся к начальной теме. Что там с Легионом и мертвым миром духов?

Я прикинул, что, если спросить, что такое бог, с точки зрения духов, можно ещё часа на два зависнуть, а крепость и так уже рядом, надо о главном поговорить.

— В вашем измерении кто-то породил духов, основанных на идеях насилия. Легион олицетворение этого.

— Получается, Легион — это дух?

— Не знаю. Возможно, помесь духа и демона. Надо его найти, чтобы сказать точнее.

— А ты сможешь его найти?

— Конечно, — Гэцу посмотрел удивленно, мол, как я смею в нем сомневаться.

— Тогда давай наведаемся к нему и прикончим эту тварь.

— Не так быстро, — покачал головой Гэцу. — Ты даже первичный цикл обучения не закончил. Да и я сам бы хотел сначала присмотреться к вашему искаженному измерению духов.

— Хм… Что-то ты мутишь.

— Исследовательский интерес, не более.

— Допустим, я тебе поверю. Отложим поиск Легиона. Главное, чтобы он не разросся.

— Он не сможет эволюционировать бесконечно, — уверенно заявил дух. — Его связь с людьми слишком искажена.

— Поверю на слово. Что с Марией? Она сильнее Адама?

— Сам же сказал, что всё зависит от случая и подготовки, — вернул мне мои слова Гэцу.

— Получается, если Мария подготовится, у неё есть шанс прихлопнуть Адама? Значит, не всё так плохо.

— Ты слишком оптимистичен. При подготовке и толике везения убить можно любого. Но Адам очень осторожен. К нему не получится подобраться легко. К тому же… В тот день, когда Такен с Люцием покинули крепость, они встречали Адама, — внезапно огорошил меня Гэцу.

— В смысле? — я аж замер почти у самых ворот в крепость.

— В прямом. Думаю, он устроил им встречу. О чем они говорили — я не знаю. Но запах уловил. Такен об этом тебе ничего не сказал, делай выводы.

— Эм… И какие же? Что ему не понравилось то, что я устроил, и он меня отгородил от важной информации?

— Или что он не хочет сообщать, к примеру, о перемирии, учитывая, что духи пришли сюда, в том числе чтобы разобраться с Адамом.

— Черт…

Я выдохнул и потер виски. В голове зашумело. Ну почему всё так сложно? Почему мир не сводится к тому, что надо грохнуть одного злодея, после которого наступит золотой век, мир во всем мире и всеобщее процветание? Почему всё сводится к десяткам людей, у которых свои интересы и мнения, и всё это выливается в хрен пойми что?

— Ты ещё поплачь! Ха-ха!

Плакать не буду, но поход в Колодец уже вспоминаю с ностальгией. Там и правда всё было куда понятнее.

— Вернемся к вопросу твоего развития, — продолжил Гэцу. — С мозгами уже ничего не сделать, придётся качать мускулы, ха-ха-ха!

— А тебе бы покачать чувство юмора. Но, раз за пятьсот лет не освоил, у меня для тебя плохие новости… — сказал я обреченно и сочувствующе. — Давай уже к делу переходи.

А то разболтался, шутник.

— Для начала ты должен уверенно научиться побежать таких, как Люций. То есть тех, кто делает упор на физическое развитие. Благо тебе не так долго до этого момента осталось. Второе, что ты должен сделать, — научиться побеждать таких, как Мария. То есть магов, повелевающих знаками. А дальше видно будет.

— Что-то это не похоже на конкретику. Что делать-то будем?

— Развивать дух и учиться совмещать всё то, что ты умеешь, с духом. Нужно обрести единство дохару. До — это душа. Ха — это дух. Ра — это тело.

— А энергия — это что?

— Какая из? Есть энергия мира, есть энергия тела, она же жизненная сила, есть много чего ещё.

— Эм… Это всё разные энергии?

— А ты думал, — фыркнул волк. — Было бы неплохо изучить каждую по отдельности. В итоге прийти к единству. Этим и займемся. Ты должен будешь тренироваться каждый день по четыре часа. Остальное время делай что хочешь.

— Всего четыре часа?

— Я имел в виду, делай что хочешь — это тренируйся сам, как хочешь, — поправился волк.

А, так понятнее, конечно.

* * *

Тим зашёл к Марии, когда та закончила урок. Произошло это через день после её возвращения.

— Госпожа Мария, — поклонился Тим.

— Ученик, — смерила его взглядом женщина и подошла ближе.

Постояв так какое-то время, она приблизилась и обняла Тима. Мужчина глянул на неё удивленно, когда та отстранилась.

— Что? — улыбнулась она. — Пусть ты и не был моим личным учеником, но я рада, что вернулся. Жаль твоего друга, но такова жизнь. Молодец, что сам выбрался.

— Ваша наука пригодилась.

— Я вижу, ты и сам в ней продвинулся. Что с глазами? Да и целом ты какой-то странный. — Мария ещё раз внимательно осмотрела мужчину. — Да, досталось тебе. Очень редко, когда мой взгляд, — блеснули её глаза зеленью, — пасует и не видит суть.

— Наверное, я стал слишком сложным, — улыбнулся мужчина.

С момента, когда он встретил Спара, Тим пришёл через множество самых разных ощущений и состояний. Было крайне непривычно увидеть друга, который почти не изменился. Возмужал, подрос немного, но и всё. Наверное, Спар чувствовал нечто схожее, когда сам вернулся после временных аномалий.

Да и с остальным было сложно. Тим разучился дружить, общаться, вести беседу, выражать чувства, доверять кому-либо. Поэтому, пусть он этого и не показывал, если не считать того разговора на крыше, ему приходилось трудно. Что в крепости только обострилось. Он будто покрылся толстой броней, которая срослась с кожей. И эту броню всё вокруг хотело сковырнуть. Знакомые вещи, люди…

А ещё жена. Пусть Тим и вернулся за ней, но, как вести себя, как быть хорошим отцом, совершенно не представлял. Другие девушки с детьми лишь усугубляли это. У Тима появился не только сын, но и дочь, с матерью которой он провёл ночь, и что делать с этой девушкой — кто бы подсказал.

Тим решил, что ему нужна самая настоящая реабилитация, и, чтобы она прошла проще, нельзя замыкаться.

— Расскажешь свою историю? — спросила Мария. — У меня есть пара часов свободного времени, пока не придёт следующая партия неучей.

Тим отказываться не стал. Рассказал основные моменты своих странствий, делая упор на то, чему научился. Если Шупу и Спара больше волновало, через какие приключения и испытания он прошёл, то