Хроники Дерини. Компиляция. Книги 1-15 - Кэтрин Куртц

— Думаю, трапезная. — Морган принес к огню несколько веток из сухой расщелины. — Правее были кухни, дальше — стойла и кладовые, еще дальше — монашеские кельи. Все это сейчас в худшем состоянии, чем было, когда я заглядывал сюда последний раз. Несколько суровых зим — и вот каков результат. — Он сложил руки вместе и подышал на них. — А нельзя ли сделать костер побольше?

Дункан усмехнулся и открыл флягу с вином.

— Можно, если ты собираешься сообщить всем и каждому в Дхассе о нашем прибытии. Я же сказал, у меня черт знает сколько времени ушло на то, чтобы найти место даже для такого пустякового костерка, как этот. Чтобы по твоей милости…

Морган засмеялся:

— Мне нравится твоя логика. Я не больше, чем ты, хочу лишиться головы либо оказаться с перерезанным горлом. — Он наблюдал, как Дункан разливает вино в два маленьких глиняных стаканчика и кладет в каждый по маленькому камешку. Раскаленные камешки зашипели, согревая холодное вино. Морган добавил: — Как я уже говорил, в Дхассе есть свои способы борьбы со шпионами, особенно с Дерини.

— Избавь меня от деталей, — отозвался Дункан. Он достал из стаканчиков камешки и протянул вино кузену. — Лучше выпей. Последнее фианское вино.

Морган со вздохом опустился на пол перед огнем и отхлебнул горячего вина, которое согрело и укрепило его после тяжкого дня пути.

— Плохо, что они не пьют такое там, в Дхассе. Ничто так не помогает, как фианское вино, когда ты продрог и устал. Я затрудняюсь даже предположить, какой дряни нам придется хлебнуть в следующие дни.

— А ты собираешься остаться здесь надолго? — усмехнулся Дункан. — Надеешься, что тебя так никто и не узнает, пока мы не предстанем перед нашими дорогими архиепископами? — Он откинулся назад и, опершись о стену, смаковал вино. — Кстати, знаешь, говорят, будто в Дхассе даже для причастия используют эль, настолько плохое там вино.

— Наверное, это неудачная шутка?

— Да нет, вполне серьезно. Они используют эль для причастия. — Он наклонился и помешал похлебку. — Ты есть собираешься?

Спустя четверть часа каждый нашел по клочку сухой земли, чтобы устроить себе постель, и они стали готовиться ко сну. Дункан пытался читать свой требник при слабеющем свете костра, а Морган достал меч и присел на корточки, внимательно вглядываясь в темноту. Ветер завывал среди развалин, вторя слабым звукам падающих дождевых капель. Где-то совсем рядом в темноте Морган слышал удары железных подков по каменному полу стойла. Чуть в стороне пискнула и сразу затихла какая-то ночная птичка. Морган несколько минут смотрел на тлеющие угли, потом резко встал и поплотнее завернулся в плащ.

— Думаю, мне не помешает немного прогуляться, — пробормотал он, застегивая плащ и отходя от костра.

— Что-то случилось?

Морган в замешательстве посмотрел на носок сапога и покачал головой.

— Мы с Брионом были здесь когда-то, очень давно. Я вдруг вспомнил об этом, вот и все.

— Что ж, понятно.

Пониже надвинув капюшон, Морган медленно вышел из круга, очерченного светом костра, в полную тьму. Его преследовали мысли о Брионе. Не желая давать волю воспоминаниям, он шел и шел куда-то, и сам не заметил, как очутился под выгоревшим во время пожара куполом старой церкви.

Морган удивленно огляделся вокруг, так как не ожидал, что попадет сюда.

Когда-то этот храм был построен на совесть. Сейчас правая стена и часть алтаря обрушились — то ли от пожара, то ли от времени; с высоких фонарей давно осыпались последние осколки. И все-таки здесь сохранялся дух святости. Даже мысль о кощунственном убийстве монахов Дерини на этом самом месте не уничтожила тот переполнявший Моргана трепет, что всегда вызывала в нем освященная земля.

Он взглянул в сторону разрушенного алтаря: на мгновение ему показалось, что он видит пятна крови на его ступенях, и он помотал головой, чтобы рассеять наваждение. Монахи Дерини погибли здесь два века назад, и кровь их давно смыта ливнями, обрушивающимися на эти горы каждую весну и осень. Если призраки умерших монахов поначалу и являлись в церковь Святого Неота, как поговаривали крестьяне, то теперь этого уже не может быть.

Он повернулся, прошел в дверь, что чудом уцелела позади разрушенного нефа, и улыбнулся, обнаружив, что лестница, ведущая на колокольню, тоже еще цела, хотя и начала осыпаться по краям. Морган стал подниматься вверх, прижимаясь к стене и осторожно переставляя ноги, — ступени были завалены обломками, едва различимыми в темноте. Добравшись до первой площадки, он, держась стены, подошел к окну, поплотнее закутался в кожаный плащ и присел на подоконник.

«Как давно я вот так же сидел у этого окна, — изумился он, оглядываясь вокруг. — Десять лет назад? Двадцать?

Нет, — напомнил он себе, — это было четырнадцать лет назад, четырнадцать лет и несколько месяцев».

Он забрался на подоконник с ногами, обхватил колени и стал вспоминать.

Стояло начало ноября. Осень в том году была поздняя. Раз поутру они с Брионом выехали из Корота на обычную загородную прогулку. С утра было ясно, но ветрено, уже давала о себе знать приближающаяся зима. Брион был в превосходном настроении, и когда он попросил, чтобы Морган показал ему эти развалины, молодой лорд Дерини сразу согласился.

В те дни Морган уже не был просто слугой короля — он уже проявил себя годом раньше, участвуя на стороне Бриона в битве с Марлуком. К тому же ему исполнилось пятнадцать; по гвиннедским законам он уже год как был совершеннолетним, а значит, и полноправным герцогом Корвинским.

Словом, теперь он скакал рядом с Брионом на быстром вороном коне в черном кожаном плаще с изображением изумрудного Корвинского грифона, а не в малиновой ливрее. Кони тяжело дышали и фыркали от удовольствия, когда всадники, натянув поводья, остановились перед входом в старую церковь.

— Посмотри! — воскликнул Брион. Он подогнал своего белого жеребца к диери и, прикрыв ладонью глаза от солнца, заглянул внутрь. — Аларик, кажется, эта лестница, ведущая на колокольню, цела. Давай посмотрим.

Он проехал еще несколько шагов и спрыгнул с коня, отпустив красную кожаную уздечку так, чтобы животное могло пастись, пока они осматривают храм. Морган тоже спешился и последовал за Брионом в глубину полуразрушенной церкви.

— Да, величественное когда-то было место, — воскликнул Брион, перелезая через обвалившуюся балку и прокладывая себе путь среди обломков. — Как ты думаешь, сколько их тут было?

— Во всем монастыре? Я думаю, сотни две-три, государь. Это, конечно, считая монахов, слуг и учеников — всех вместе. А вообще, в ордене состояло около ста монахов.

Брион преодолел