Остров сокровищ - Владимир Лещенко

"зерцала" - с кремневыми или нефритовыми вставками шипами, или выточенные из камня перначи с перьевыми ударными ребрами. Другим моментом было то что всякие магуавитли очень быстро выкрашивались и ломались в таких боях. Оттого распространение получил т. н. "топор-молот" восходящий к эпохи неолита — оружие практически неуничтожимое - хотя рукоять, конечно, могут и у него перешибить. Массовые доспехи - по прежнему деревянные и композитные вроде пресловутой "вареной кожи". Такой доспех против кремневого или обсидианового наконечника стрелы куда более уязвим, чем стальной — против стального. Нефрит, в отличии от обсидиана (и прочих включая тривиальный кремень), обтачивают и шлифуют, а не раскалывают. Это не дает сделать оружие по-настоящему острым. Для гарпуна, копья и "разваливающего" топора поэтому годится, а для полосующих, рассекающих ударов (против кожаного доспеха они эффективней) — менее. Как и стрела: обсидиановый наконечник пробивает кожано-деревянное прикрытие даже лучше, чем стальной. Другой особенностью флотов того времени было появление навесной брони из кожи и ткани с пропиткой и вставками как на огромном бронежилете — для защиты от стрел и первых пушек. При выходе в эфир ее оперативно вытаскивали из трюмов, а в ходе возвращения в обычное пространство ее приходится либо также быстро убирать либо бросать... Г.Панченко "Холодное оружие эфирных флотов. исторический очерк". Москва. 1я военная типография его царского величества Потапа I

Глава 24

На абордаж!

Ты,

Круче всех парней,

Прикуп не берешь,

даже если фарт!

Я знаю вкус огня,

Порох — норма дня,

До крови азарт.

Диана Арбенина

И вот я совершил безумный поступок вполне согласно собственной теории -что ж еще делать безумцу и молодому дураку?

... Запихав в сумку несколько упаковкой пайка, флягу с водой и бинокль, я засунул за пазуху свой пистолет, и начал ждать удобного случая.

И такой вскоре представился! Лайон с Костасом занялись перевязкой капитана, а я перемахнул через ограду, и был таков. Повторюсь — я прекрасно осознавал, что поступаю бездумно и неправильно, ведь в

крепости оставалось всего двое здоровых бойцов. Но я, ведь, не собирался делать ничего такого, ничего сверхъестественного или преступного. Просто я решил прогуляться до той красной скалы, что заприметил ранее, и проверить — не там ли эльфийская принцесса и моя мимолетная любовница прячет свою лодочку.

Эта моя вторая выходка, как и первая, помогла нам спастись..

Я решился на такое на что может решиться разве что восемнадцатилетний придурок - но я таким и был...

Вы можете назвать меня с полным правом глупцом. Я поступал безрассудно, я шел на отчаянный риск. И то, что я взял с собой "зумпф" не могло меня бы спасти -хотя спасло...

***

Я просто шел к восточному берегу острова, придерживаясь деревьев, чтобы меня не заметили с бригантины. Солнце перевалило через точку зенита, день клонился к вечеру. Идя по лесу, я слышал не только шум прибоя, но и шум ветвей и шелест листьев. Это означало, что сегодня бриз крепче, чем вчера. Вскоре стало холодать. Я как раз вышел на опушку. Впереди, до самого горизонта, на сколько хватало глаз, простиралось море, искрящееся в солнечном свете. Кричали чайки. И прибой бил пенящимися волнами по берегу.

А я шел по песку, и наслаждался морским ветром. Будто и не было крепости, где похоронен Брендон и лежат еще несколько трупов. Не было бандитов, которые, не сомневаюсь, готовили очередную атаку на форт. Не было и этих проклятых сокровищ, награбленных слугами безумца - пытавшегося покорить Ойкумену...

Прикинув, что я достаточно далеко зашел на юг, я пополз под прикрытием кустов наверх. Ветер постепенно стихал, вместо бриза теперь текло легкое воздушное течение, несущее с собой густой туман. В проливе между двумя островами была точно такая спокойная, гладкая, как зеркало вода, какой я увидел ее в первый день пребывания на острове. В этой глади отражался стоящий на якоре корабль.

Я залег в кустарнике и достал бинокль. Возле сторожевика я увидел "зодиак", в котором сидел Повар. Его я узнал бы и без бинокля. Он разговаривал с двумя подельниками, перегнувшимися через борт. Один — Израиль Абрамыч , а второй — тот самый в шапочке - Айварс -что пытался перелезть через стену крепости. О чем они разговаривали я не мог услышать, нас отделяло километра полтора. "Зодиак" отчалил, и, разгоняя носом волны, урча мотором, пошел к берегу.