«Персефона». Дорога в ад 2 - Кристиан Бэд

Капитан мотнул головой: ох уж эта навигаторская субординация! То китель нельзя на футболку, то Долгина на шею повесил, хоть тот и не медаль. Занудство какое-то.

Он хотел сказать Мличу что-нибудь обидное, но пространство над навигационным балконом вдруг замигало и окрасилось алым.

Капитан нахмурился:

— Ты же обещал без ЧП?

— А это и не ЧП, — легко пояснил Млич. — Мы сами уводим датчики и хеморецепторы под обшивку, иначе они могут выгореть. Дальше будем спускаться вслепую, по опорным точкам. Да и энергию на всякий случай надо бы экономить. Тут у северян прописано, что на тридцатой минуте придётся включать разгонные двигатели.

— А, ну ладно тогда, — сказал капитан. — Ну тогда я действительно лучше посплю, раз у тебя даже посмотреть нечего.

Ему было немного странно, что погружение в ад в этот раз шло само собою, без особенных каких-то проблем. Минуя все ужасы кругов, описанных земным поэтом по имени Данте.

Голоизображения над навигационным балконом погасли. Стало видно далёкий потолок с кишками силовых кабелей, прожекторами и голоплатформами, которые обычно и создавали трёхмерную картинку пространства, что за бортом.

Млич приглушил свет, и потолок стал чёрным.

Исчезло всё, что постоянно окружает команду — голограммки приборов, парящие в воздухе планеты и звезды.

Казалось, умерли даже звуки, населявшие крейсер.

«Персефона» тихо падала в ад.

И ничего не было в этом меркурианском аду. Ну просто совсем ничего. Так тоже бывает.

Глава 70

«Персефона». Меркурий — Дайяр

Капитан сам не заметил, как задремал. Давно вокруг него не было так тихо и покойно.

Приснилось ему, что он не спит, а всё также сидит рядом с Мличем на навигационном балкончике. Млич разбил на кубики тёмно-багровое поле «меркурианского ада» и голомаркером наносит опорные точки, сверяясь со схемой, украденной у северян.

Точки получаются корявые. Они расплываются и становятся похожими на шахматные фигурки.

И во сне капитану кажется, что Млич, вместо того чтобы исполнять обязанности навигатора и выверять движение корабля по этим самым точкам — ведь других ориентиров в окружающем аду просто нет — занят любимой игрой. В шахматы.

Во сне это кажется капитану логичным и правильным. Чем должен заниматься навигатор во время работы, если не в шахматы играть? И он лениво следит за игрой, нисколько не беспокоясь о самом полёте.

Фигуры капитан знает — как называются, как ходят. И даже выучил несколько игровых комбинаций. Но играть не любит.

Шахматные стратегии кажутся ему слишком однообразными. А ещё в виртуальных пространственных шахматах нельзя перевернуть доску и стукнуть ею соперника по башке. Ну что это за игра, если в ней нельзя перевернуть доску, а?

Однако за Мличем капитан следит с удовольствием. Вот навигатор двигает пешку. Потом проводит рокировку, пряча короля. Потом разменивает ферзей.

Бедного короля Млича загнали в угол чёрные кубики. (Навигатор почему-то играет не белыми фигурками против чёрных фигурок, а фигурками против чёрных кубиков, постепенно пожирающих «белое воинство».

Наконец белых фигурок становится так мало, что капитан видит все варианты ходов. Чёрные напирают, а у Млича — две пешки, конь, король да ладья.

Вот Млич занёс руку и опустил. Ситуация сложная.

Капитану кажется, что нужно пойти конём. Навигатор зевнул бы пешку, но самый страшный и ближний чёрный кубик отодвинулся бы от короля. Иначе Мличу мат!

Однако навигатор берётся за ладью. Он словно не видит подкравшейся черноты!

— Лошадью ходи! — не выдерживает кэп и просыпается.

* * *

«Персефону» мелко трясло. По чёрным навигационным экранам прыгали золотистые брызги опорных точек. Они висели как сеть, и каким-то математическим манером направляли корабль там, где зримых ориентиров не существовало.

Сейчас точки дрожали, словно припадочные, и опорная «сеть» грозила порваться.

Стены, пол, приборная панель крейсера — всё вибрировало так противно и мерзко, что в такт дрожали и спазмировали внутренности капитана. Каждый орган, каждый сосуд — сжимался и вздрагивал. Как агония, предсмертная и жуткая.

Нужно было что-то сделать. Развернуть крейсер, кинуть энергию на двигатели… Как-то изменить эту жуткую тряску!

Капитан усилием воли поднял себя из ложемента и протянул руку к пульту. Но сделать ничего не успел.

Млич вдруг резко передвинул всю сеть опорных точек. И дрожание тут же прекратилось, словно его и не было.

— Что это? — спросил кэп ошарашенно.

— Да если бы я знал! — выдохнул навигатор.

Он лихорадочно проверял системы и рассылал команды, чтобы услышать, все ли целы на рапорте и в навигационном зале?

К счастью слабаков на вахту не ставят, и минут через пять навигатор вытер пот со лба и полез во вражеские файлы. Вдруг там есть подсказка?

Капитан присоединился, ведь Млич не знал, что искать. Смысловой анализ, конечно, сузил поиски, а вот дальше лучше было людям разбирать чужие доки.

Они разделили документы на две пухлые голографические пачки и стали проверять пометки навигационной машины. Зацепки Млич нашёл в переписке: навигаторы жаловались на некое «мерцание», нарушающее работу систем.

По этому ключевому слову выявили доклады командованию.

— Вот! — облегчённо выдохнул Млич. — Угадали мы с тобой! Они и в самом деле называют этот феномен — «мерцание». В файлах есть доклады навигаторов Севера о похожем сбое.

— Ну и чего там? Как они из него вышли? — Капитану с поисками не повезло, и он охотно отодвинул свою голокипу документов, уставившись на Млича.

— Здесь написано, что решение нашли, но я никак не могу понять, какое? — навигатор быстро листал доклад. — Они пишут так, словно это — дело известное. Но где же зафиксированы выводы?

— Может, они настолько очевидные, что о них не стали писать? — предположил кэп.

— Возможно, ты прав, — кивнул Млич. — В нашем падении нет ориентиров, кроме опорных точек. Значит, очевидное решение — математически поменять что-то в настройках на эти точки. Сразу просится прогрессия — но это нужно считать. А решение должно быть простым, элементарным. Я хотел сместить схему пространственных настроек на один шаг по диагонали. Но послушал тебя и… Откуда ты знал, что смену опорных точек нужно провести именно так?

— Как? — не понял кэп.

— Как конь ходит. Буквой «гэ».

— Я не знал, — замотал головой капитан. — Мне это во сне приснилось.

— Ты же не спал! — удивился Млич. — У тебя же глаза были открыты!

— Да спал я! — не согласился кэп. — Это ты просто увлёкся своими точками. И мне приснилось, как ты играешь в шахматы с бездной. Она у тебя фигурки ела. Ты хотел пойти ладьёй, а мне показалось, что это неправильно. Вот я и…

— Сдурею я с тобой, — тихо сказал Млич. —