Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

class="p1">— Да. Привезу прах домой, к своим, — вздохнул Никита и посмотрел на небо. К вечеру с юга поползли серые облака, грозившие к ночи или к завтрашнему утру пролиться дождем. Если он затянется, вскрытие могилы придется перенести, а это грозило неизбежной задержкой. В городе ему не хотелось оставаться надолго. Родовое поместье требовало его присутствия.

Мужчины медленно пошли по рассохшейся, с оплывшими глинистыми краями, колее вдоль густого боярышника, за которым просматривались лакированные бока солидных автомобилей. За ними тут же увязались четверо мощных плечистых ребят, приставленных для охраны государственного чиновника, в коей должности сейчас находился Астапов.

— Даже странно, что ты приехал в Албазин один, — директор поглядел на задумчивого спутника. — Обычно в твоем положении уже стоит задуматься о личном престиже, о куче телохранителей. Или всех врагов закопал?

Один из охранников распахнул заднюю дверь черного «Руссо-балта» перед хозяином и его собеседником. Уже находясь в салоне, пахнущем дорогим парфюмом и кожей обивки кресел, Никита ответил:

— Меня пока как противника всерьез не считают. Так, раздражающий фактор, не более. Занимаюсь родовым бизнесом, никуда не лезу, никому не мешаю. А когда полезу — вот и подумаю об охране.

Астапов кивнул, как будто согласился со словами Назарова. Надо сказать, Георгий Ефремович был потрясен, когда в его кабинет вошел сильно изменившийся Никита, превратившийся из угловатого, резкого и жилистого подростка в высокого привлекательного молодого человека. А ведь считалось, его уже давно не было в живых. Столичные новости Астапов не пропускал, и все, что происходило в Петербурге или в той же Вологде, директор прекрасно знал. Не ожидая от самого себя таких эмоций, он вскочил на ноги и крепко сжал Никиту в объятиях. Оказывается, парень приехал в Албазин за прахом матери, который хотел перевезти в родовое имение. Астапов пообещал содействие в таком деликатном деле.

— Ты так и не рассказал, где был последние годы, — Георгий Ефремович посмотрел на соседа, плотно сжимавшего губы и увлекшегося городскими пейзажами за окном машины, подзабытыми и сильно изменившимися.

— Да нечего рассказывать, — нехотя ответил Никита. — Я же нашел Хазарина! Прятался в Китае. Пришлось применить все свое красноречие, упросить тестя замолвить словечко перед императором, чтобы разрешил мне провести акцию. В общем, взяли мы гада. Вот только не удалось уйти незамеченными. Я прикрывал отход группы. Ну и попал в лапы китайской мафии. Бежал на катере; хотел морем уйти на нашу территорию, но неудачно. Взрывом оглушило, выбросило за борт, начисто память вышибло. Так и не понял, где находился все это время.

Никита беззастенчиво лгал. Ну зачем Астапову знать, какие приключения выпали на долю волхва? Все произошедшее с Назаровым теперь считалось глубоко засекреченной информацией. В Нижнем Новгороде, где Никита пробивал портал из чужой Яви, уже не протолкнуться от агентуры различных имперских служб. Даже из Академии Иерархов прислали несколько человек для развёртывания филиала с научной лабораторией. Император лично курировал этот вопрос, осознав угрозу от заблокированного портала. Не хватало еще гостей из параллельного мира.

— Так ты в коме был? — удивленно хмыкнул Астапов.

— Можно и так сказать, — увернулся Никита. — Непонятное состояние. Магический сон. А кто меня подобрал в воде, куда потом отвезли — совершенно не знаю. Как только пришел в себя, огляделся и стал готовиться к побегу. Какой-то островок неподалеку от китайского побережья. Вы же знаете, Георгий Ефремович, что для меня преград не существует. Как только физически окреп — развалил там все и убежал.

— Какие страсти кипят на Дальнем Востоке, — улыбнулся Астапов, мало веря в рассказ парня. Возможно, что-то подобное и было, но не настолько, чтобы сильного волхва два года удерживать в плену. Ладно, не хочет говорить — лучше забыть о разговоре. Спокойнее спать будет. Нахлебался с этими Назаровыми — вспоминать страшно.

— Ты у Барышева остановился?

— А к кому же еще мне здесь идти? — рассмеялся Никита. — Как-никак единственный «родственник» в Албазине. Вы бы видели, как он меня встретил. Никогда бы не поверил, насколько скупой на эмоции человек может так радоваться. Кажется, совсем недавно отсюда уехал…

Идущая впереди «ладога-гранд» свернула направо и выскочила на широкую Набережную. Водитель второй машины совершил тот же маневр, а Никита снова приник к окну, заинтересованно спросил:

— А что здесь происходит? На Амуре русло углубляют?

— И это тоже, но в основном дополнительные дебаркадеры строят, — пояснил Астапов, тоже глядя на суету вдоль реки, где стояло около десятка автокранов, а возле берега скопилось несколько грузовых барж. На середине реки, растянувшись цепочкой, земляные драги черпали своими огромными ковшами грунт. — Представляешь, что наши неугомонные соседи придумали?

— Даже предположить боюсь, — улыбнулся Никита. — Отвоевать амурский выступ?

— Если бы, — фыркнул директор Департамента полиции. — Вот уже несколько лет Амур исправно затапливает город и правый берег. Сначала думали, период такой климатический наступил. Влажный, обильный дождями. Как бы не так! В прошлом году кто-то из Коллегии Иерархов выдвинул версию, что мощные дождевые фронты формируются на территории Маньчжурии, и почему их все время тянет сюда и западнее. Многочисленные притоки Амура переполняются, и огромная масса воды начинает разливаться в низинных местах. Ну и Албазину достается. Уже пару раз Набережную накрывало наводнением.

— Кто-то из маньчжурских стихийников балуется? — догадался Никита.

— Точно. Причем, сидят где-то в самой глубинке, в монастыре или в пещере, и камлают, сволочи. Наши волхвы пытаются их накрыть своеобразным куполом, но только лишь снизили интенсивность дождей, — Астапов кивнул на забитую техникой береговую линию Амура. — Градоначальник решил укрепить набережную. Привлекли меценатов, купечество, коммерсантов. Нашли большие средства, вот теперь спасаем свой город. Скоро ожидаем очередной паводок. Обычно он начинается с середины августа. Если задержишься — увидишь, что творится.

— Выходит, все острова затапливает? — неприятно кольнуло в сердце. Никита вспомнил про подземный тоннель, ведущий из особняка Барышева в сторону Амура и через него. Так и не удосужился пройти его до самого конца.

— Начисто, — подтвердил Астапов. — Большинство мелких островков как бритвой срезало. Осталось что-то вроде отмелей, головной боли для судоходства прибавилось. Фарватер каждый год меняется.

Машина сопровождения свернула с широкого проспекта в небольшой проулок, заросший густой зеленью деревьев и кустарников. Аккуратные одно— и двухэтажные дома за массивные решетчатыми заборами мелькали блеском широких панорамных окон и разноцветьем кровли.

— Забываю спросить, — как только «Руссо-балт» стал притормаживать возле знакомого особняка, Астапов спохватился. — Как Тамара Константиновна, детишки?

— Хвала Перуну, все здоровы, — Никита улыбнулся. — Тамара передает вам привет. Сама сюда ехать отказалась. Слишком, говорит, воспоминания тяжелые.

— Да я понимаю, — кивнул Георгий Ефремович. — Кому-то надо за детьми присматривать. Ну и какие перспективы у твоих наследников? Стоило ли Китсерам затевать