Реальность где-то рядом - Андрей Имранов

* * *

Адам сидел на берегу озера и кидал в воду камушки. Услышав за спиной шаги, он даже не обернулся.

– А… – сказал он, – пришла-таки.

Но это была не Ева. Бог подобрал свои длинные одежды и присел рядом на песок. Адам коротко глянул на безукоризненный профиль, потом отвернулся, продолжая смотреть в воду.

– Отец, – сказал он, – раз ты знаешь все, значит, ты знаешь и будущее?

Бог молчал и молчал, достаточно долго, чтобы Адам, устав ждать и повернув голову, увидел, как тот, глядя вдаль, задумчиво качает головой.

– Так знаешь?

– Да, – сказал Бог, поворачивая голову, и Адаму, впервые за всю его жизнь, вдруг стало не по себе от Божественного взгляда.

– Тогда…

– Я знаю, что ты решил, и знаю, что намерение твое твердо, – сказал Бог и отвернулся.

– Да! – Адам вскочил. – Да! Как я могу жить и знать, что все – зря? Что мои душевные страдания, что тяжесть выбор ов… выбора, который я делаю, что все мои сомнения и метания – все это не имеет никакого смысла? Поскольку все происходит так, как задумано, и не может происходить иначе. Я спрашивал тебя про смысл жизни, ты не ответил тогда. Но теперь я понимаю, что спрашивал глупость. Какой может быть смысл в жизни, если все предрешено? Зачем ты мне дал свободную волю, отец? Ключ от всех дверей, ты сказал. Но зачем мне ключ от всех дверей, если в мире, в котором я живу, нет ни одной двери? А еще, Бог! Ты – не всемогущ, ты – бессилен. Что бы ты ни изменил в окружающем мире своим всемогуществом, ты заранее знаешь все, что будет наперед, и это лишает твои действия всякого смысла, разве не так?!

– Поздравляю, – сказал Бог серьезно, – ты повзрослел.

– И это все, что ты можешь мне сказать?

– Не забывайся, – холодно сказал Бог и вздохнул: – Нет, не все. Для начала: ты заблуждаешься. Ты ошибочно считаешь всемогущим и всеведущим Богом того, кто сейчас сидит рядом с тобой на берегу озера.

– А… – только и сказал Адам.

– Бэ, – хмыкнул Бог, – я – всего лишь часть Его. Явись перед тобой Он сам, ты бы не смог Его понять, ты бы даже не смог Его обозреть, поскольку Он – вездесущ. Представь себе, – Бог покрутил рукой, – скажем, Святой Дух. Который всегда и всюду. Он везде – во мне, в тебе, в каждой травинке этого и всех остальных миров, в каждой, самой мельчайшей клеточке пространства. Он заполняет всю Вселенную, и Он и есть – Вселенная. Это ты живешь из вчера в завтра, для Него же нет времени, и прошлое ничем не отличается от будущего, все времена всех сущих миров просто есть перед ликом Его. Да, ты в некотором смысле прав, Ему нет смысла вмешиваться в происходящее. И Он не вмешивается, поскольку Он и есть все происходящее. Что же до меня, то я – это Он, но Он – это не только я. Я всемогущ Его всемогуществом и всеведущ Его всеведением. Мне постижим промысел Его, но мне доступны и твои беды и чаяния. Я огорчаюсь твоим горестям и радуюсь твоим радостям. Понимаешь теперь?

– Не совсем. – Адам покрутил головой, словно пытаясь вытрясти из головы зудящие мысли. – То есть ты не главный здесь? Это Он тебя сделал, как ты сделал меня?

– Нет. Мы, я и Он – части одного целого. Можешь считать Его – системой, а меня – администратором этой системы. Ах да… тебе же так еще непонятней. Скажу по-другому, хоть это и дальше от истины: Он – тело, я – дух. Вместе мы – Бог. Так понятно?

– Более-менее. Да, ну и ладно, мне-то что с того? Ты же все равно знаешь все, что будет со мной когда-либо?

Бог кивнул.

– Нет! Не говори. Я не хочу это знать.

Адам вздохнул и сел обратно на песок.

– Лучше скажи, можешь ты сделать так… – начал он, потом спохватился: – А, что я спрашиваю, ты же у нас всемогущий. И небось уже догадался, чего именно я у тебя попрошу?

– Не богохульствуй, – сказал Бог, без особого, впрочем, недовольства, – да, я могу сделать так, чтобы ты забыл, кто ты есть и кто есть я. И могу отправить тебя с твоей супругой туда, где ты сам будешь в ответе за свою жизнь и благополучие своей семьи. Ты этого хотел?

– Да, – сказал Адам, помолчал немного и добавил: – Прости меня, отец. Но мне-то Его промысел непостижим. И мне невыносимо жить с мыслью, что жизнь моя лишена смысла. Не стоило тебе давать мне свободную волю, если ты хотел, чтобы я продолжал жить в Эдеме.

Бог вздохнул:

– Да будет так. Жаль, конечно, отпускать тебя, особенно зная, что за бред вы напридумываете по поводу своего происхождения и моей сути. Твой путь мог бы быть намного короче, если бы ты не отказывался от того, что получил по праву рождения. Но – не будет!

Бог поднялся, и, глядя на его величественную фигуру, Адам вдруг затрепетал.

– Настало время тебе самому начать постигать природу мироздания, – сказал Бог, простирая правую руку, – ты позабудешь многое, но одно запомни накрепко: в тебе самом есть частица Бога.

* * *

И выслал его Господь Бог из сада Эдемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Эдемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни.[19]

*/

– Хм, – сказал Кир, – что-то у меня предчувствия нехорошие.

– Как так? – Сергей не повернулся, продолжая глядеть в окно. – Или ты не всеведущ?

Кир шумно вздохнул:

– Да брось ты, Сергей. Ну какой из меня бог?

– Уж какой получился. – Сергей обернулся. – Как рассказик?

– Во! – Кир улыбнулся и показал большой палец. – Растешь на глазах, чес-слово. Прошлый рассказ был интересный, но такой… обычный. Язык клевый, но идей маловато. А этот… ну совсем другое дело. Не Хэмфри, конечно, и даже не Боркис, но близко. Если ты как писатель такими темпами развиваться будешь, то еще три-четыре рассказа – и Нобелевка у тебя в кармане.

– В каком кармане? – равнодушно спросил Сергей.

Кир смутился:

– Ну – у нас в кармане. Да ладно, скажи еще, что тебе неприятно будет, если твое произведение Нобелевскую получит?

Сергей молча пожал плечами. Кир скептически хмыкнул и продолжил:

– Я в рассказе только одного не понял: чего это он рваный такой, кусками? Нет, это я не критикую, наоборот, – прикольно, типа притчи. Мне просто интересно, это ты специально так сделал или просто пока не дописал?

– Не знаю еще. Сам пока не решил. С одной стороны, потенциала у этой идеи на роман хватит и еще останется. С другой стороны, я не уверен, что буду что-то писать и тем более дописывать.

– Как это – не уверен? – возмутился Кир. – А что ты еще делать собрался? Огород возделывать? Виртуальный? Не, не вопрос, – Кир поднял руку ладонью вперед, – организую, все как положено – и помидоры «Бычье сердце», и пчел – цветочки опылять, и колорадских жуков до кучи… Только ты не находишь такое занятие чуток бессмысленным?