Круговорот света - Krematoriy

Когда мы, наконец, доползли до ангара и ввалились внутрь, Мисато меня чуть ли не обнюхивала, в поисках повреждений моей дорогой, во всех смыслах, тушки. У нее самой, к моему удивлению, рана все же была. Но не от обстрела, просто ободрала ногу об какую-то арматурину. Не сказать, чтобы сильно, но кровоточило изрядно и, судя по чуть сбледнувшему лицу, давно. Как я только внимания на это не обратил сразу? Ногу я ей обработал и перевязал, затянув перед этим жгутом, а после мы отправились в сторону "ванны" с евой.

— Так, сначала вот это... потом вооот это... далее ввести пароль... ксо, Рицко, не могла чего попроще придумать! — Начала процедуру подготовки Евангелиона к активации капитан, попутно бурча себе под нос инструкцию от Акаги. Вот только проблема была в том, что все это было простым "сливом воды", а вот активация самой евы была на мне. И еще хорошо, что я мог это сделать без посредничества систем штаб-квартиры NERV. — Вроде все готово. Теперь очередь за тобой.

— Хорошо, пошли. — Мисато не стала возражать и пошла рядом со мной, слегка на меня опираясь при ходьбе. Ранение ноги давало о себе знать. Ну а дальше я начал представление уже лично для нее, а заодно и для Гендо, который будет читать ее отчет. — Присядь пока и... Не дергайся.

После моей последней фразы, я резко выбросил вперед руку и одновременно покрыл себя АТ-полем в видимом человеческому глазу спектре. Евангелион откликнулся на зов и приподнялся, самостоятельно выталкивая из спины контактную капсулу. За спиной раздался сдавленный хрип, но ничего более. Кацураги просто смотрела на меня огромными глазами, и тихо бурчало что-то про то, что Акаги ей многого не рассказывала о моих "предположительных" возможностях по манипуляциям с евой. Спустя пару секунд я, для виду, чуть покачнулся и Мисато, как я и ожидал, быстро подошла ко мне, чтобы поддержать. У нее, от резкого движения, даже рана на ноге вновь стала кровоточить. Вот уж чего я не хочу, так это ее смерти, так что...

— Помоги открыть капсулу и забраться внутрь. — Чуть хрипловатым голосом произнес я, подходя ближе и вручную вбивая код доступа на служебный терминал капсулы. Герметичная бронедверь открылась, пропуская нас обоих внутрь. — Хорошо, можно начинать.

Проговорил я, когда Мисато помогла усесться на ложемент. От неудобных бронежилетов мы избавились еще у терминалов управления. Однако, судя по писку капитана, та не ожидала, что дверь предательски захлопнется, а я прижму ее к себе. Не успела она возмутиться, как резкий толчок от возвращающейся на место капсулы вдавил ее в меня. Ну а дальше ей было уже плевать на положение, которая та заняла у меня на коленях. Кровь Евангелиона, которую местные ученые называют LCL, начала активно заполнять капсулу.

— Синдзи, что ты... — Попыталась та что-то сказать, но я ее перебил.

— Мисато, потом, сейчас нет времени.

— Но я не пилот и не могу пилотировать! — Истерично сообщила та, вот только боялась она далеко не за собственную жизнь. — Из-за меня...

— Это не важно, со мной можешь. — Бросил я, мысленно успокаивая еву, которой не сильно понравился третий... четвертый лишний в нашей связи. — Резко выдохни весь воздух.

— Но... — Дальше она ничего сказать не сказала, LCL достиг ее лица и быстро накрыл его. Я не позволил ей инстинктивно дернуться вверх, чтобы вздохнуть, а наоборот, надавил на грудь, заставляя выдохнуть.

— Сиди тихо и ничего не делай, что бы ни случилось. — Послал я ей мысленное сообщение, из-за которого та удивленно на меня посмотрела. А потом, спустя пару секунд молчаливых раздумий, кивнула.

* * *

Токио-1. Закрытый военный городок Тосима. Бункер HD -7. Командный центр.

— События начинают выходить из-под контроля. — Тихо произнес заместитель командующего, отойдя чуть в сторону вместе с главой научного отдела. — Рисковать Синдзи не планировалось.

— Подобного не должно было произойти. — Также тихо ответила Акаги Рицко, переводя взгляд с обзорного экрана на Фуюцуки и обратно. — Максимум, что могло произойти, это выход из строя навигационной системы и обратной связи, что заставило бы прототип своим ходом идти топиться.

— Хотите