Лекарь Его Величества - Игорь Алмазов

А я ведь оставил её вместе с Софией в сквере! Надеюсь, они там не подерутся без меня. А то напряжение между ними возникло сильное.

— Так, и в чём именно помочь? — заинтересованно спросил друг. — А то у меня Мария есть.

В своём репертуаре.

— Один танец за вечер по правилам этикета разрешается танцевать не со своей дамой, — ответил я. — И я этот танец пообещал Софии. А ты пригласишь Анастасию. Она никого не знает из приглашённых гостей, и я не хочу, чтобы она чувствовала себя неловко.

— Да без проблем, — легко согласился друг. — Ты меня столько раз выручал, что ради тебя я готов потанцевать с любой красоткой сколько угодно раз.

— Очень великодушно, — усмехнулся я. — Но спасибо. Не хочу лишних ссор, тем более на твоём празднике.

После чудесного воскрешения курьера мы сходили на обед и на занятие по алхимии. После Владимир убежал по своим делам, а я отправился на тренировку некротических сил к Святославу.

— Добрый вечер, Николай, — мрачно поздоровался он. — Я думал, вы больше не придёте.

Вполне логичный вывод, учитывая, как я ушёл в понедельник, когда думал, что мою сестру похитил верховный некромант. Который, кстати, уже несколько дней себя никак не выдаёт и даже не следит за мной, что удивительно.

— Тренировки мне нужны, — спокойно ответил я. — Для защиты близких, в первую очередь.

И это было чистой правдой. Семья у меня на первом месте.

— Сестра в порядке? — поинтересовался Святослав.

А он запомнил. Но я не хочу рассказывать ему подробности.

— Да, всё хорошо, — коротко сказал я.

— Прекрасно. А стража сделали? Как мы проходили на предыдущем занятии, для защиты семьи?

— Да, запаса энергии должно хватить до воскресенья. Потом заправлю ещё, — ответил я, посматривая в окно.

В этот раз Кирилла видно не было. И хорошо… Надеюсь, он меня понял и больше не станет следить. Хотя интуиция подсказывает, что с ним не будет всё так просто.

— Отлично. Сегодня изучим с вами любую тему на ваш выбор. Что-то вас заинтересовало за это время? — холодно спросил Святослав.

Он всегда говорил отстранённо, но это была лишь специфика его речи. Думаю, дар некроманта каким-то образом постепенно изменяет психику человека, а потому многие патологоанатомы кажутся мрачными и неприветливыми.

— Хочу обсудить лекарскую тему, — ответил я. — Всё-таки прежде всего я — лекарь. И меня очень интересует тема онкологии. Как именно патологоанатомы диагностируют, доброкачественное ли новообразование или злокачественное?

— Интересный выбор, — кивнул он. — И довольно неожиданный для меня. Почему-то я был уверен, что вы захотите продолжить изучать воскрешение, управление или подчинение. Но я рад поговорить об этом. Однако эта тема явно не на одно занятие.

— Я понимаю, — ответил я.

Это знание, куда вероятнее пригодится мне на практике, нежели поднятие мертвецов из могил. В первую очередь я работаю с живыми людьми.

— Хотя ответ на ваш вопрос довольно короткий, — продолжил Святослав. — Онкологические клетки — это смерть. И воскрешение. Здоровая клетка умирает, вместо неё появляется бесконтрольный элемент, который способен делиться безгранично. А как вы знаете, никакая здоровая клетка в организме делиться бесконечно не может.

— Из-за механизма апоптоза, — кивнул я. — Запрограммированной клеточной гибели. Пока что не понимаю, при чём здесь именно силы патологоанатомов.

— Такие клетки излучают некротическую силу, которую чувствует любой некромант, — ответил Святослав. — Это особая сила, желающая подчинить весь организм. И медленно его убивающая.

— Но если этих клеток мало, почувствовать их сквозь организм невозможно, — начал понимать я. — И для этого хирурги и выполняют биопсию. Берут кусочек органа, в котором лечебник почувствовал патологический поток. И отправляют вам на диагностику.

— Вы схватываете на лету, — поразился преподаватель. — Неудивительно для такого выдающегося студента, но я восхищён. Всё верно.

Он показал мне хоть какие-то эмоции, а значит, Святослав и правда во мне очень заинтересован.

— Я хочу научиться их чувствовать, — проговорил я. — Недавно у меня произошла ситуация, в которой мне бы это пригодилось.

С Александром. Надеюсь, он уже посетил поликлинику, и мой диагноз подтвердился. А точнее, не подтвердился его самостоятельный диагноз — рак кожи.

— Тогда приступим, — сказал Святослав.

Тренировка затянулась до двух часов ночи. Пришлось начать с самых основ, и хотя мы двигались довольно быстро, разобрать эту тему не успели. В итоге договорились о новой встрече в понедельник.

Наступила суббота, а с ней и день рождения Владимира. Утро у меня выдалось вполне обычное, завтрак и выполнение домашнего задания.

К двум часам я переоделся в костюм, подхватил свой подарок и отправился к общежитию шестого курса.

Анастасия, на удивление, уже ждала меня снаружи. Я рассчитывал, что придётся прождать её минут пятнадцать.

Выглядела моя спутница великолепно. Она выбрала чёрное платье, которое на ком-то другом смотрелось бы мрачно. Но ей очень шло и подчёркивало спортивную фигуру.

— Добрый день, — смущённо поздоровалась она. — Надеюсь, ваш друг не говорил о каком-нибудь дресс-коде? Чёрный — мой любимый цвет.

— Нет, дресс-код не предусмотрен, — улыбнулся я. — А вам очень идёт.

— Тогда поспешим, — с облегчением сказала девушка. — Я так поняла, вчера именно он украл вас из сквера?

— Да, дела возникли, — кивнул я, одновременно вылавливая такси. — Пришлось уйти.

— А я познакомилась с Софией, и мы даже немного пообщались, — сообщила девушка.

Когда я их оставлял, они убить друг друга были готовы. Но раз Анастасия здесь, значит, никто не умер.

Я поймал такси, и мы отправились в особняк Мавриных. Приехали в этот раз даже раньше, чем я планировал. Гости только-только начинали собираться. В зале я увидел сестёр Черновых — которые, заметив мою спутницу, тут же начали о чём-то шептаться — а также Максима Елисеева и ещё нескольких человек. Кирилла среди них ещё не было.

— С днём рождения, дружище, — подойдя к Владимиру, поздравил я.

И протянул подарок.

— Спасибо! — радостно ответил тот, распечатывая коробку.

И достал из неё водный пистолет.

У нас давно было заведено дарить подарки с подколами друг другу. И, зная эту историю, которую рассказывал его отец, любой