Паргелион - Аня Тормент

— Постой, но…

— Никаких но. — Её тон был притворно суровым. — Те, кто младше, уже давно спят в своих кроватях. А остальные — думаю, им сегодня можно провести ночь так, как они хотят. В любом случае, за всем присмотрит Вельзевул.

Она повела Айвиса по дороге к месту, где между деревьев чернели силуэты двух лошадей.

— Подготовилась заранее?

— Почему бы и нет. Это был мой сюрприз.

Айвис остановил её, мягко обнял и прислонился щекой к мягкой щеке. Гесса прижалась к нему, но потом быстро высвободилась.

— Давай же, лучшее для нас сегодня ещё впереди.

Он догадался, куда они едут: у Гессы тоже было своё тайное место. Точнее, их место, о котором никто не знал. В последнее время они бывали там редко. Слишком редко. Но сейчас они ехали сквозь ночь, и он смотрел на её тёмные волосы, которые развевались на ветру, и впервые за долгое время почувствовал себя хорошо. Ночью пустой брошенный город казался полным тайн и призраков. А ещё облегчал возможное нападение. Вряд ли, конечно, их угораздит нарваться на банду или охотников, но он предпочёл быть начеку.

Они нашли этот дом случайно во время прогулки. Идеальная геометрия, гармоничное сочетание простых фигур восхищали Айвиса, но, впрочем, были обычны для городской архитектуры. Дом зарос, покрылся пылью, но внутри всё осталось в полном порядке. Немного прибрать и создать уют — достаточно, чтобы сделать это местом для себя.

Зайдя, Айвис зажёг стоявшую у входа масляную лампу.

— Видишь? До сих пор здесь.

— Куда бы ей деться? Сомневаюсь, чтобы сюда кто-то заглядывал.

— Так же, как и мы.

— Что ж, тогда предлагаю больше не упускать времени.

Гесса прижалась к нему, заглянула в глаза, и теперь он заметил, как затянуло их поволокой. Он взглянул в эти глаза, которые всегда, сколько он её знал, лучились чем-то тёмным, тайной, силой скрытой и явной. И снова он поддался на эту силу, позволил ей притянуть себя, соединиться, обнимая эту женщину, прикасаясь к её белой коже, полностью раствориться и взрастить себя в ней. Он впитывал исходящую из неё тёмную силу и отдавал ей свою, он снова и снова смотрел в эти глаза, видел немного грустную улыбку, когда она глядела ему прямо в лицо, а потом, когда её глаза закрылись, а тело содрогнулось, наконец тоже закрыл глаза и, кажется, на время перестал существовать.

А позже, когда она лежала в свете луны, который падал в комнату сквозь огромное окно, он думал, откуда она взялась, её красота. Такое красивое тело, почти совершенное, без изъянов. Родилась ли она такой или это случилось уже потом и было какое-то вмешательство в гены? Сейчас, конечно, оно уже вряд ли широко распространено, но тогда, во времена их молодости, не возбранялось что-то поправить. Эта тонкая и немного грустная улыбка, кошачьи глаза, в которых иногда проскальзывало безумие, — их создала природа или наука?

Гесса потянулась, развернулась к нему, и он стал гладить её правое бедро, на котором, как и много лет назад, красовалась вытатуированная тёмная птица с раскрытыми крыльями.

— Почему ты до сих пор её носишь? — спросил он тихо, разглядывая искусную работу. — Память о былом?

Она ответила не сразу.

— Да, наверное. Только не о том, что было. А о том, какой была я тогда. Я ведь сделала её, когда мне было семнадцать, представляешь. Я тебе говорила? Так давно.

— Говорила. Мы с тобой встретились позже, но…

— Да.

Он помнил её тогда. Юная и прекрасная, она притягивала к себе мужчин, как магнит. Но только не все её любовники понимали, кто она такая. А она — магик, она — женщина. Айвис знал, и тогда и сейчас, что ни он, ни другие никогда не будут для Гессы на первом месте. Для неё есть только она сама, её магия. Это всегда было и будет номер один. Она служит лишь себе.

Лунный свет падал на правую часть лица, на волосы и мягко обрисовывал грудь, оставляя в тени всё остальное и скрывая другую часть лица.

«Так даже лучше», — подумал Айвис.

— А эту? — Потянувшись, он коснулся другой татуировки, на левом предплечье, не видя её в темноте. По памяти, потому что у него была такая же. — Эту у тебя нет мысли свести?

На руке Гессы был небольшой символ — то ли яйцо, то ли камень, который несколько раз обвивала змея.

— Знак нашей гильдии? Не знаю, когда-то хотела. Но так и не решилась.

— Вспоминаешь о прошлом?

— Иногда. Бывает, что думаю об этом. Иногда даже… кажется, мне не хватает нашего города. Его домов, улиц, зданий. И порой жаль, что я больше никогда не смогу туда вернуться.

— Кто знает, что ждёт нас в будущем.

— Да… возможно, никогда.

— А у тебя были мысли вернуться?

— Я не знаю, не знаю… Были. Тогда, ещё давно. Но с тех пор многое переменилось. Вдобавок ты знаешь, что там я не принадлежала сама себе. А за побег мне не позволили бы возвратиться.

Гесса опустила глаза и принялась рассматривать тело Айвиса. Кожа цвета кофейного зерна, тёплая, пахнущая пряностями, немного подчёркнутые макияжем глаза — в честь праздника, грация кошачьего животного. Она погладила его грудь, опустилась к животу.

— А ты? Ты тоже не удалил знак.

— Нет.

— Тоже думаешь о возвращении?

— Нет.

— Тогда чего ты хочешь? Больше всего?

— А ты?

— Я?

Гесса приподнялась, посмотрела ему прямо в глаза и сказала:

— Я желаю силы.

Она поцеловала его, и он стал на время принадлежать ей.

Она продолжила только когда откинулась на подушку, отдыхая:

— Я всё смогу. У меня получится. Я научусь подтягивать к себе столько энергии, столько нужно. И тогда… — В её глазах вспыхнуло нечто, похожее на вожделение. — Я буду открывать и закрывать порталы по своему желанию. А мы… мы все будем спасены.

— Гесса… ты не рассказываешь, но я догадываюсь о твоих экспериментах. Уверена, что это безопасно? Твои глаза…

— А что с ними? — В её голосе появилось раздражение. — Мы же договорились — ты работаешь над этой проблемой своими методами, а я — своими.

Женщина отвернулась к стене, пряча взгляд затянутых тёмной поволокой глаз.

— Я знаю, что ты это не одобряешь, — тихо сказала она через некоторое время. — Но я не вижу другого выхода.

Айвис погладил её по предплечью, ощущая под своими пальцами мягкую, немного прохладную кожу.

— Мы обязательно найдём выход, поверь мне.

Гесса не ответила, и Айвис продолжил. Его мягкий