Имперский маг или приказываю лечить - Сим Симович

Он прошёлся по балкону, его плащ развевался на ночном ветру. Алые глаза горели в темноте как угли.

— Сколько людей знают о покушении?

— Немного, милорд. Крид, его автоматон, сама целительница. Возможно, император получит доклад завтра утром.

— Хорошо. — Гиперион остановился и уставился на огни города. — Валенсия переоценил свои возможности. И недооценил то, насколько дорога мне эта женщина.

Разведчик осторожно откашлялся.

— Милорд, если позволите... вы планируете вмешаться?

Гиперион медленно повернул голову. В его взгляде была смерть.

— Вмешаться? — переспросил он тихо. — Я планирую стереть Родриго де Валенсия с лица земли. Вместе с его домом, его родней и всеми, кто посмел поднять руку на мою...

Он осёкся, не закончив фразу. Но в воздухе повисло невысказанное признание.

— Собери список всех сторонников Валенсии, — приказал полководец. — Всех, кто мог знать о планах покушения. Всех, кто мог его одобрить или финансировать.

— Будет исполнено, милорд. А что делать с самим герцогом?

Алые глаза Гипериона вспыхнули ещё ярче.

— С герцогом я разберусь лично. Завтра же отправляюсь в Альтамиру. — Он сжал перила балкона, и мрамор рассыпался в прах. — Пусть он помолится своим богам. Это последняя ночь в его жизни.

Разведчик поклонился и растворился в тенях. Гиперион остался один на балконе, его фигура была неподвижна как статуя, но аура вокруг неё бурлила яростью.

Ольфария. Прекрасная, гордая, неприступная Ольфария. Он месяцами ухаживал за ней, проявляя терпение, которого от него никто не ждал. Пытался завоевать её сердце галантностью и обаянием. А какой-то жалкий герцог решил, что может просто убить её, как назойливое насекомое.

— Ошибка, — прошептал Гиперион в ночную тьму. — Фатальная ошибка.

Он думал о том, как обрадуется Ольфария, узнав о смерти своего врага. Как благодарно взглянет на него, когда поймёт, что он защитил её. Возможно, наконец оценит его чувства...

Или ужаснётся его методам. Гиперион прекрасно знал, что Ольфария не одобряет излишнюю жестокость. Но что поделать — некромантская химера не умела прощать угрозы тем, кого считала своими.

— Валенсия, — снова произнёс он имя герцога, словно заклинание. — Завтра ты узнаешь, что значит угрожать тому, кто дорог полководцу Гипериону.

Он развернулся и прошёл в особняк. Нужно было подготовиться к поездке. Выбрать оружие, собрать небольшой отряд надёжных людей, спланировать маршрут. Герцог де Валенсия умрёт завтра, но смерть его будет долгой и мучительной.

В глубине души Гиперион надеялся, что Ольфария никогда не узнает о его планах. Пусть думает, что герцог умер от болезни или несчастного случая. Ей не нужно знать, как именно её защитник расправляется с врагами.

Но если узнает... что ж, тогда он объяснит ей простую истину: те, кто угрожает его возлюбленной, не имеют права на жизнь. И никакие моральные принципы не заставят его изменить это правило.

Ольфария была его. Просто пока ещё не знала об этом.

***

Император Гордей стоял у окна тронного зала, наблюдая за утренней сменой караула. Двадцать лет правления научили его читать настроения двора по мельчайшим деталям — и сейчас эти детали ему не нравились.

Покушение на целительницу Крида было каплей, переполнившей чашу. Слишком много интриг, слишком много тайных игр. Пора навести порядок.

— Войдите, — бросил он, услышав осторожный стук в дверь.

В зал вошли двое мужчин. Первый — капитан тайной полиции, человек средних лет с невыразительным лицом и острыми глазами. Второй — командор запретной стражи, высокий военный в чёрном мундире с серебряными нашивками.