Аномалия - Виктор Краев

мне нужен он, он уже родной, да и Колояр говорил, что это его творение уникально. Значит, надо сжать зубы и, как говорится, «Делай, что должно, и будь, что будет». Может, Лана права, и я по правде стал мазохистом, и меня просто надо плеточкой. На лицо невольно наползла улыбка, и Живана тут же спросила:

– Федор, у тебя все нормально с головой? Ты как-то странно улыбаешься при разговоре о предстоящей боли.

– Да, Живана, с головой все нормально. Я не от мысли о боли улыбаюсь, я просто вспомнил фразу Ланы про мазохиста.

– Все равно не понимаю, что смешного в моей фразе?

– Не обращай внимания, я как-нибудь потом тебе постараюсь объяснить. Давайте лучше готовьте эти ваши супер-пупер наниты. Сколько времени на это все уйдет?

– Наниты готовы к помещению в твой организм. А вот следующая активация с помощью ускорителя будет еще через двое суток. Твоему искину необходимо время, чтобы использовать то, что уже он получил. Так что одна активация в четыре дня. Из которых на приведение тебя в нормальное состояние уходит больше 30 часов.

– Блин, а тут-то почему так долго, в прошлый раз каждые семнадцать часов делали.

– Все из-за ускорившихся хронопотоков. – Ответил Ярил. – Надеюсь, оно того стоит.

– Не оно, а он. Этих мучений стоит мой искин.

– Тебе виднее.

Введение ударной дозы нанитов проходило во время сна в медкапсуле, и заняло почти сутки. Оставшиеся часы ожидания я провел в попытке совместить предоставленный Ярилом проект крейсера Амаэ и крейсера Хокури. Получалось, крейсер Хокурри внешним видом и строением несущих конструкций на две трети повторял дредноут Амаэ, просто он не должен так сильно сужаться в корме, и защита надстроек должна быть намного выше и сильнее. Корабль должен иметь больше брони и намного больше должна быть кормовая часть, в оригинале там должны размещаться гравитационные установки и куча другого оборудования, ну а мы просто сделаем огромный ангар, чтобы туда без проблем поместился эсминец. Но время шло, и надо было отправляться в ускоритель.

Новое посещение ускорителя обернулось новой адской болью. Спасало то, что сознание в какой-то момент соскальзывало в полузабытье, и боль чувствовалась уже не так сильно и явно. В этот раз я проснулся под песню Талькова:

«Из мрачной глубины веков ты поднималась исполином

Твой Петербург мирил врагов, высокой доблестью полков

В век золотой, Екатерины…»

– Ну что? Как наши дела? – Спросил я у смотрящего на меня Ярила.

– Все хорошо, искин вывел еще немного поврежденных нанитов, но их количество ничтожно мало по сравнению с первой партией. Введённые в тебя наниты он переместил в хранилище. Вот только Живану тревожит, что в этот раз ты приходил в себя почти 35 часов, это на четыре часа больше предыдущего раза.

– Ну это же не критично?

– Пока нет. – Ответила Живана. – Я просто не пойму, чем вызвана такая динамика.

– Разберемся, – сказал я, и хотел отправится дальше работать с проектом переделки крейсера.

– Куда ты собрался? А вводить новые наниты?

– Я думал, что в этот раз вы ввели их, пока я в себя приходил.

– Нет, эти наниты должны попадать в уже восстановившийся организм. Можно просто не будить тебя. Но и мне, и Ярилу спокойнее убедиться, что с тобой все нормально.

– Хорошо, понял, давай, подключай обогатительную фабрику.

Я снова провалился в сон. Процесс внедрения подготовленных, но не активных нанитов напоминал гемодиализ, только тут не чистили кровь, а насыщали ее нанитами. Почему в это время я должен быть в отключенном состоянии, я не понял. Живана начала рассказывать что-то про возможные осложнения, и я просто согласился с ее требованием. Потом все повторилось. Работа над проектом, и снова поход в ускоритель. Третье пробуждение уже было под присмотром Ланы. Живана наконец одобрила ее уровень как медика, но, естественно, контролировала ее. Меня опять усыпили для введения нанитов. Не знаю почему, но я проснулся со знанием – надо разобраться с работой изыскателя Руппера. Он вносил изменения в готовый корабль с учетом гравитационного воздействия. А я, изучив базы по гравитационным силам и принципам их воздействия, не удосужился разобраться в его расчетах. Вот только сейчас при работе с проектом крейсера понял, что необходимо как-то сохранить стабильность корпуса, а Руппер – именно это и просчитывал.

Руппер оказался гением своей вселенной. Он учел в своих методиках то, что не видели ни строители его корабля, ни Хокурри. То, как с помощью гасителей инерции и грави-компенсаторов, Руппер перераспределял нагрузки, оказалось на удивление просто и эффективно. Огромному крейсеру не суждено опускаться на планеты, но это не лишало его массы в космосе, и, соответственно, инерционных сил, воздействующих на корпус корабля. Благодаря схеме, разработанной этим изобретателем, манёвренность корабля, после внесения изменений в корпус, вырастала на 26%, и ограничивалась только мощностью двигателей и реакторов. Я так увлекся расчетами, что вернулся в реальность только по требованию Дина, который сообщал, что до новой активации осталось десять минут.

Пробуждение после четвертой активации было непривычно тяжелым. Я уже привык к тому, что вижу перед собой прозрачную крышку капсулы, а тут я не мог навести резкость, перед глазами все плыло.

– Что со мной? Я не могу сфокусировать взгляд.

– Это все результаты твоих экспериментов. Уже прошло больше двух суток с того момента, как мы вытащили тебя. Твой организм словно бы сопротивляется восстановлению. Возможно, это потому, что скорость обратного потока хроночастиц превысила ускорение в десять раз. Возможно, организму требуется время для адаптации к обратному хронопотоку такой интенсивности. В таких условиях мне еще не приходилось работать. Да и нормальные разумные не подвергают себя таким пыткам.

– Не бурчи. Все будет хорошо, осталась одна активация. Вводи нанитов.

– Не сейчас. Ты еще не восстановился. Могу погрузить тебя в сон. Но, учитывая динамику, это будет долгий процесс, следующую активацию придется отложить.

– На долго?

– Как минимум на пару дней. Я хочу, чтобы твои клетки стабилизировались.

Эти два дня я провел, разбираясь с работой Руппера, пытаясь адаптировать его расчеты к нашим задачам. Чем дальше, тем сильнее я понимал, насколько мало я знаю о том, как строятся корабли, какие материалы из доступных нам можно использовать. Еще я понял, что нам все равно придется строить основу космостанции. Во время модернизации крейсера часть его корпуса останется без защитных силовых полей, а вакуум очень вреден для незащищенной электроники. В изначальных наших планах была постройка пустотной верфи. Но теперь я все больше понимал, что шансы наши тают, и приходится идти по пути подготовки эвакуации на крейсере. Когда