Дом на краю прошлого - Барбара Эрскин

– Джосс? – Люк вошел в кухню и огляделся. Было тихо. Кит и Кэт клубком черно-бело-рыжего меха свернулись в кресле-качалке у плиты. Люк вздохнул. Должно быть, Джосс спит. Он оставил Лин и детей у Джанет и от нее позвонил Саймону, а потом сел в машину и, невзирая на продолжавшую сыпаться с неба ледяную кашу, вернулся домой.

Еще раз вздохнув, он достал из буфета бутылку виски, налил немного в стакан и одним глотком выпил обжигающую жидкость. Поставив на стол стакан, он вышел в большой холл. Кит и Кэт бросились было за ним, но остановились на пороге. Игра была тотчас забыта. С распушенными хвостами и со стоящей дыбом шерсткой котята стремглав убежали на кухню. Свет был включен, и Люк огляделся. Весь пол был усыпан пеплом, вылетевшим из камина от порывов ветра, задувавшего в трубу.

– Джосс? – Он выглянул на лестничную площадку и подошел к подножию лестницы, где тоже горел свет. Дверь кабинета была закрыта. Открыв ее, Люк изумленно воззрился на царивший там разгром. Бумаги были в беспорядке рассыпаны по полу и столу, ковер пропитался влагой. Люк подошел к окну, раздвинул шторы и выглянул в окно. Входная дверь была открыта. Значит, Джосс где-то на улице. Но ключ торчал в замке изнутри. Обернувшись, он снова посмотрел на свалку бумаг, потом выбежал из кабинета и бросился вниз по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки.

– Джосс, где ты?

На коврике в спальне Тома были различимы следы крови. Она ранена? У Люка свело живот, в страхе он огляделся, но в комнате не было никаких других следов Джосс; ее не оказалось ни в одной, ни в другой детской. Он быстро заглянул в комнату Лин, а потом поднялся в аттик. Джосс нигде не было.

Выругав себя за то, что бросил ее здесь одну, Люк вернулся вниз и вошел в кабинет. Только теперь он заметил плюшевого медвежонка, сиротливо лежавшего у двери. Должно быть, это Джосс его обронила. Они с Лин не взяли с собой медвежонка, чем немало расстроили Тома, когда тот узнал, что его любимого Теда оставили дома.

– Джосс? – Люк снова ощутил прилив беспокойства. – Джосс, где ты?

Он снова вышел к подножию лестницы. Там было очень холодно. Задрожав, он еще раз огляделся. В большом холле, в тени галереи для хора было очень темно. В трубе на разные голоса завывал ветер. Дом вдруг показался Люку до странности зловещим. Неудивительно, что Джосс испытывает такой страх. Он вздохнул и посмотрел вверх, в лестничный пролет.

Если ее нет в доме, то остается сад и – в голове у Люка помутилось от этой мысли – озеро. Он уже собрался выйти из дому, когда взгляд его упал на дверь, ведущую в погреб. Точно ли ее вчера закрыли и заперли? Они всегда внимательно следили за этим.

Дверь была слегка приоткрыта, холодный сквозняк, которым тянуло из погреба, обдувал щиколотки Люка.

– Джосс? – Люк внутренне сжался от страха, заглянув в дверь погреба. – Джосс, ты внизу?

Он протянул руку и включил свет, вглядываясь вниз. Здесь тоже было очень холодно, были видны ряды запотевших от холода бутылок. Преодолевая страх, Люк поставил ногу на верхнюю ступеньку. Теперь он явственно различал какие-то звуки. Звуки напоминали смех. Он резко обернулся.

– Джосс?

Смех прекратился неожиданно, словно его отрезали ножом.

– Джосс, где ты?

Смех был не ее. Люк мог бы поклясться, что смеялся ребенок.

– Джосс?

Тишина была почти физически ощутимой. Люк почувствовал, что от ужаса у него зашевелились волосы.

– Кто здесь? Выходите! Я же слышу, что здесь кто-то есть! – Он двинулся дальше, спускаясь в погреб, изо всех сил стараясь отогнать от себя мысли об умершем младшем брате Джосс. – Джосс! Это ты?

В погребе было сумрачно. Света единственной лампочки, висевшей под сводчатым потолком, хватало только на то, чтобы видеть ряды бутылок и бочки у дальней стены.

Он медленно направился к ним и вдруг заметил какую-то тень в углу.

– Джосс? Боже мой, Джосс!

Одетая в купальный халат, она была зажата между бочками. Халат был распахнут, обнажая ее белые груди и голые ноги. Одна домашняя туфля, покрытая коркой запекшейся крови, почти упала с ноги.

– Джосс!

Она не шевелилась.

– Джосс! Господь милостивый, ты жива?! – Он подбежал к ней, опустился на колени и попытался нащупать ее пульс. Кожа была холодна, как лед, пульс прощупывался с трудом. Сердце билось с перебоями и казалось, что тонкая ниточка пульса вот-вот порвется.

– Джосс, потерпи, любимая! – Он не осмелился поднять ее. Сняв куртку, он прикрыл Джосс и бросился наверх.

В большом холле он едва не столкнулся с Саймоном.

– Прошу прощения, я звонил в дверь черного хода, но никто не услышал, и я вошел сам.

– Саймон, она внизу. В погребе. Без сознания. Боже, мне не надо было оставлять ее одну! Какой же я дурак! Я просто хотел увезти от нее мальчиков…

Нахмурясь, Саймон последовал за Люком вниз.

– Вы не думаете, что она могла упасть с лестницы?

– Не знаю, но даже если так, то она сумела проползти в дальний отсек и там потеряла сознание. Смотрите, она здесь.

Саймон подошел к Джосс первым, оттеснив Люка. Так же, как и тот, он первым делом нашел пульс, потом осторожно провел пальцами по шее и рукам Джосс, ощупывая кости.

– Не думаю, что есть переломы. Я вижу только большой кровоподтек на лбу. Наверное, она ударилась об угол винного стеллажа, видите? – Врач продолжил обследование. – Мне кажется, она не падала, Люк. Больше похоже на то, что она пыталась здесь спрятаться. Видите, как она ухватилась рукой за бочку? – Он с видимым трудом разжал пальцы Джосс. – Ради ее же безопасности я не стану ее трогать. Лучше я сейчас вызову «скорую помощь».

Он посмотрел вверх.

– Бегите в дом и принесите одеяла, чтобы мы могли согреть ее до приезда «скорой». – Он сунул руку в карман и извлек оттуда мобильный телефон. – Давайте, давайте, дружище, не теряйте времени, – подбодрил Саймон Люка.

– Люк? – Джосс медленно открыла глаза. – Люк, где я?

Люк сидел рядом с кроватью, стоявшей в маленькой затемненной палате возле главного поста. Палата была освещена небольшой лампой, поставленной на стол в углу.

– Ты в больнице, любимая. – Он встал и подошел к жене. – Как ты себя чувствуешь?