Моя страна - прежде всего! - Илья83

Глава 16

Москва.

15 апреля 1940 год.

Александр Самсонов (Дитрих Краузе)

Сегодня всё было почти так же как и вчера. Сашу привели в комнату, где его встретил всё тот же старший майор Круглов. За одним исключением. Вместе с ними, в углу кабинета, сидела за небольшим столом девушка в форме НКВД, с двумя квадратиками в петлицах. Александр подозревал, что это какое-то звание, например, сержанта или старшины. Впрочем, её звание мало его заинтересовало, в отличие от внешности.

Она была симпатичной, русые волосы аккуратно сложены в тугой узел. Округлое лицо, стройная фигура. На вид ей было чуть за 20. Перед ней, на столике, лежала стопка бумаги. На него она не смотрела и сосредоточенно возилась с маленьким карандашом, чиня грифель. Неужели какая-то стенографистка? Решили записывать его показания?

– Здравствуйте, Александр Григорьевич! Как самочувствие у вас? – своим грассирующим голосом спросил следователь.

– Спасибо, нормально. А… – он вопросительно показал взглядом на девушку.

– А Катя поможет нам записать то что вы расскажете! – понял намёк Круглов. – Она подписала подписку о неразглашении, поэтому можете спокойно рассказывать и диктовать. А я буду спрашивать и уточнять… – он удобнее устроился на стуле.

– Понятно. А что рассказывать? – следователь ни слова не сказал о его дальнейшей судьбе за погром в камере, и сам Саша тоже не хотел поднимать этот вопрос, потом всё равно станет ясно, что решили на его счёт.

– Так… – он задумался. – Сначала расскажите всё, что вы знаете о событиях, предшествующих, якобы, нападению Германии на Советский Союз. Даты, участники, свою точку зрения..

Александр услышал, как застучала машинка в углу. С чего начать? События на западных фронтах он знал плохо, в основном, то что Гитлер захватит Данию, Норвегию, Францию… Но вот точная дата… По-моему, весной, то есть, совсем скоро. За пять минут он перечислил это, потом перешёл к общим основам плана «Барбаросса». Рассказал, что сам план зародится уже через несколько месяцев, а закончен в конце года, не последнюю роль в этом сыграет знаменитый в будущем Паулюс, исполнительный и послушный штабист. Поведал о аэродромах у самой границы, наглых полётах «заблудившихся» немецких разведчиков, строгих окриках из Москвы не поддаваться на провокации перебежчиков из бывшей Польши. Про общую расслабленность войск, дерзких диверсантов «Бранденбурга», переодетых в советскую форму, перед самой войной выброшенных в тыл.

Прервался только тогда, когда почувствовал, что язык стал сухим и больно глотать. Попросил воды, и Круглов молча налил ему из графина. Метнув взгляд на девушку, он заметил, как та быстро глянула на него и тут же снова уткнулась в машинку.

– Да, неприглядную картину вы нарисовали, Александр Григорьевич… – покачал головой следователь. Он с хрустом потянулся и встал, так как весь рассказ Саши сидел и почти не шевелился, только пару раз желваки на скулах катнулись. – А может, вы паникёрствуете?

– Это не паника, товарищ старший майор, а факты. И я обязан был вам их доложить, невзирая на то, нравятся они кому-то или нет… – твёрдо сказал Александр. – Иначе, если это не учитывать и просто положить в стол, то такая ситуация повторится снова. И последствия будут такими же, если не хуже! – поневоле, Саша начал раздражаться. Он им всё по полочкам тут раскладывает, а они упираются, не хотят верить… Видите ли, не нравится им такая негероическая картина. Хуже нет недооценки противника! Гитлер сделал ту же ошибку, вот и съел цианид в своём бункере.

– Допустим… Как я понял, численность, и состав войсковых группировок противника вы не знаете?

– Не знаю… Помню, что были три группировки. «Север» отвечала за взятие Ленинграда и соединение с финнами. «Центр» должен был идти строго на восток, через Белоруссию, на Смоленск и Москву. А «Юг» занимался захватом Украины и южных областей страны.

– Ясно… – Круглов забарабанил пальцами по столу. – Катя, ты успеваешь? – обратился он к девушке.

– Да, товарищ старший майор! – звонко ответила та.

– Хорошо. Тогда теперь расскажите, как всё это началось..

Александр посмотрел на него.

– Это будет неприятно слышать, товарищ старший майор… – тихо предупредил он.

– А вы за меня не беспокойтесь, Александр Григорьевич! Я много что слышал, удивить меня очень трудно! Рассказывайте… – кивнул он головой.

Саша рассказывал долго, прервавшись ещё пару раз, чтобы выпить воды. Словно наяву, перед ним вставали картины начала войны, подброшенные воображением и воспоминаниями ветеранов.

…Сброшенные взрывами с кроватей бойцы Брестской крепости… Они же, исхудавшие, в ободранной форме и полуголые, крадутся ночью с котелками и касками к Бугу, за водой, напоить раненых и прожорливые кожухи «Максимов», которым влага нужна была не меньше чем людям.

…Открытые стоянки самолётов на аэродромах, стоящие ровными линейками «ишачки» и «СБ». Падающие сверху бомбы, разносящие их на куски. Растерянные, бегущие люди в одних майках, мечущиеся в панике. Немногие смельчаки, отчаянно пытавшиеся взлететь под огнём и сбитые уже на взлёте, без высоты и скорости, «мессерами»..

…Парки и ангары с танками, вспучивающиеся под взрывами авиабомб «БТ», «Т-26» и пока что немногочисленные «Т-34» и «КВ-1». Выжившие под развалинами казарм танкисты, лихорадочно сбивающие пламя с машин и выводящие их из ангаров. Они же, с каменными лицами, поджигающие свои танки, брошенные из-за недостатка топлива и бесконечных, хаотичных маршей..

…Русскоговорящие ублюдки из «Бранденбурга», переодетые в армейскую и НКВДшную форму, останавливают машины с одинокими командирами и убивают их в упор. Отдают неверные, панические приказы мелким советским частям. Режут телеграфные провода и расстреливают связистов, посланных их починить. Врываются в деревни, под видом своих, начинают бить и стрелять в председателей и коммунистов за «трусость», насиловать женщин для создания «нужного» впечатления о красноармейцах у жителей деревни. Захват мостов и переправ..

…Радостные толпы людей в захваченном Львове приветствуют немцев, нарядные, молодые украинки выносят хлеб и соль немецким офицерам, кокетничают с ними. А на соседних улицах националисты грабят и убивают евреев и коммунистов, тех кто не смог или не захотел эвакуироваться из города на восток.

…Окровавленные, израненные