Стальной пляж - Джон Варли

отдышалась, чуть пригладила пёрышки — и только собралась попросить дольку лайма, как из-за моей спины протянулась услужливая рука, и я получила полную розетку вожделенного цитруса.

— Мне показалось или я уловила нотку смутного сожаления? — обратилась я к Крикет.

— В смысле, из-за того, что твои штаны выбыли из вечной гонки пиписек?.. — она изобразила, будто обдумывает сказанное. — Пожалуй, нет.

Я надулась, но больше для вида. По правде говоря, сама мысль заняться с ней любовью теперь казалась мне заблуждением. Но это не значит, что она снова не заинтересует меня лет через тридцать или около того, когда я сменю пол обратно… если она к тому времени всё ещё будет женщиной.

— Ты отлично поработала над той фотографией "Любовь даже после смерти" из "Нирваны", — похвалила я, одновременно роясь в ворохе материалов для прессы и другой рукой пытаясь отправить в рот кусок сэндвича. Я нашла золотую памятную медаль с автографом и номером, за которую могли бы дать четыре тысячи в любом ломбарде на Лейштрассе… если только я окажусь там достаточно быстро и отпихну от окошечка всех журналистов Луны. Напрасная надежда — я уже видела, как с тремя чёртовыми побрякушками отправились курьеры, и они наверняка были не первыми. Теперь медали сделаются наркотиком на рынке. Остальной материал оказался хламом.

— Так это ваша работа? — произнесла Бренда и подалась вперёд, пожирая Крикет глазами.

— Крикет, это Бренда. Бренда, познакомься, это Крикет. Она работает в непристойной газетёнке, чьё название начинается на буквы "О.Д.", и заслуживает "Оскара" за великолепное актёрское мастерство, с которым скрывает своё отчаяние из-за того, что всего лишь раз ей представился случай прикоснуться к моей славе.

— Да, кровавая была работёнка, — кивнула Крикет и потянулась через меня пожать Бренде руку. — Рада познакомиться.

Бренда, заикаясь, пролепетала что-то в ответ.

— И во сколько тебе обошёлся этот снимок? — не отставала я.

— Цена была вполне разумной, — самодовольно ответила Крикет.

— Что вы имеете в виду? — подала голос Бренда. — О какой цене речь?

Мы обе посмотрели на неё, переглянулись и снова уставились на девчонку.

— Вы хотите сказать, фото было постановочным?! — в ужасе произнесла она, посмотрела на маслину в своей руке и положила её обратно в тарелку. — Я плакала, когда увидела его…

— О, только не смотри на меня так, будто у тебя только что застрелили щенка, чёрт побери! — оборвала я. — Крикет, будь добра, раскрой ей глаза на реальную жизнь! Я могла бы и сама, но я чиста — это ты, неэтичное чудовище, нарушила основную заповедь журналистики.

— Охотно, если ты поменяешься со мной местами. Не думаю, что мне захочется смотреть, как исчезает всё это, — поджав губы, указала она на мой сэндвич. Её собственное бесплатное угощение состояло всего из трёх пичужек, и их скелетики давно были обглоданы дочиста.

Мы пересели, и я всерьёз взялась за еду и напитки, не забывая держать ухо востро. Кругом судачили вовсю, и кто знает — вдруг кто-нибудь выболтает сенсационную новость о канонизации! Чуда не произошло, зато слухов прозвучало предостаточно:

— Леннон? Да ну, бросьте, он уже исписался, и пуля помогла ему достойно уйти со сцены.

— …хотите знать, кто это будет? Микки-Маус, делайте ставки!

— Как им удастся провернуть это? Его ведь на самом деле нету.

— Можно подумать, Элвис есть! Сейчас мультфильмы переживают второе рождение…

— И если они выберут мультяшного героя, это скорее всего будет Баба Яга.

— Это несерьёзно. Они с Микки-Маусом из разных миров.

— …а говорят, что выберут Сильвио. Никто не достиг и половины его сла…

— Но у него есть один серьёзный, с точки зрения перцеров, недостаток: он пока не помер. При жизни настоящего культа не разовьёшь.

— Да перестаньте, нет такого закона, что обязывал бы перцеров ждать, особенно в наше время. Сильвио может протянуть ещё лет пятьсот. Что же им делать, продолжать оглядываться на двадцатый — двадцать первый века и выбирать парней, которых никто не помнит?

— Тори-сана помнят все.

— Это совсем другое дело.

— …заметили, что среди гигазвёзд три мужчины и всего одна женщина? Если предположить, что из ныне живущих тоже можно выбирать — то почему бы не Марина?

— Тогда уж почему не они оба? Возможно, это даже заставит их снова сойтись. Какая была бы история… Двойная канонизация! Только представьте себе заголовки.

— А как насчёт Майкла Джексона?

— Кого-кого?

Гул сомнений и предположений не стихал. До моих ушей долетали имена ещё с полдюжины кандидатов, на мой взгляд, всё более далёких от истины. Единственное новое имя, которое я услышала и о котором не думала сама, было Микки, и теперь оно показалось мне вполне вероятным. Можно хоть сейчас выйти на Лейштрассе и купить футболку с его изображением, да и мультфильмы снова вошли в моду. И не было закона, который оговаривал бы, что кумир должен быть реальным: ведь почитают-то имидж, а не плоть и кровь.

На самом деле, хотя никакого свода правил перцеровской канонизации и нет, всё же есть основополагающие принципы, имеющие силу закона. Перцеры не создают знаменитостей, для этого у них кишка тонка. Они просто окружают почестями уже известные культовые фигуры, и фигуры эти должны обладать рядом качеств. У каждого список критериев свой и разные мнения о степени важности каждого требования. Я снова прошлась по собственному списку и в свете своих требований выделила трёх наиболее вероятных кандидатов.

Во-первых, и это очевиднее всего, гигазвезда должна пользоваться бешеной популярностью при жизни, её имя должно греметь на всю планету, а поклонники — в буквальном смысле боготворить её. Так что забудьте о всех, кто жил до начала двадцатого века, времени, когда зародились средства массовой информации. Первыми культовыми фигурами нужной величины были кинозвёзды вроде Чарли Чаплина. Но и его можно отсеять, потому что он не отвечает второму требованию: оставаться культовой фигурой по сей день. Да, фильмы с его участием до сих пор смотрят и любят, но никто не сходит по нему с ума. Из всех, кто жил тогда, только один мог бы быть канонизирован, если бы П.В.Ц.С.З. уже существовала — и это Валентино[47]. Он умер молодым и был введён в тогдашний знаменитый зал славы, который в те времена только-только открылся. Но сегодня и о Валентино никто уже не помнит.

Моцарт? Шекспир? И думать забудьте. Возможно, Людвиг ван Б. не покидал высших позиций в рейтинге популярности прусской музыки своего времени, но в Улан-Баторе о нём слыхом не слыхивали… а где же его диски? Он не записал ни одного, вот где. Единственным способом сохранить его музыку была нотная