Меня зовут Виктор Крид - Михаил Француз

— А то, что в неадеквате? Что мозги не работают? Он ведь мне на самом деле мозги спалил напрочь. Или «сила есть, ума не надо?»

— Ладно, — сдался он. — Сглупил я, сглупил. В следующий раз буду учитывать, что и ты можешь действовать под принуждением. С другой стороны, не поступи я так, он бы меня просто убил и всё. У меня же против его силы защиты никакой не было. Железом не закроешься…

— А довольный чего такой? — с подозрением посмотрел на него я.

— Так ты же даже не представляешь, сколько пользы я из той «машины» получил, — расплылся в довольной улыбке он. — У меня все зубы, как новенькие стали, даже те, что в Аушвице прикладом выбили, я в целом помолодел лет на десять, у меня волосы снова черные стали! Я больше не крашусь, это теперь мой натуральный цвет, — схватил он прядь своих волос, демонстрируя мне их. — Ну и… вообще… жена довольна, в общем. Хоть и ворчала сильно первое время, — почесал кончик носа он.

А ведь и действительно, я как-то не обратил внимание раньше, но все мои сверхчеловеческие чувства в один голос твердили, что Эрик стал более здоровым, более сильным, более молодым… Хм. Хотел разнос устроить с наглядным примером негативных результатов от излишней веры в меня, а выходит наоборот все: Эрик поверил в брата, пошел за ним, итог — помолодел, стал сильнее, поправил здоровье. А что чуть рабом не стал у помешанного на власти древнего психа, так, маленькое временное неудобство.

Вот ведь. Я тяжело вздохнул, признавая свой педагогический провал. Потом искренне улыбнулся. Ведь брат же! Если ему на пользу пошло, так чего мне быть недовольным?

— Рад за тебя, — ободряюще хлопнул я его по спине. Не сильно. Я, пока толком не привык к своим вновь выросшим физическим силам, так что стараюсь быть очень аккуратным, чтобы не допустить непредвиденных несчастных случаев. Ведь шутки шутками, а поздоровел не один Эрик. Пределов своей силы я еще не проверял, но подозреваю, что если раньше Тигр я мог только перевернуть, то теперь и поднять его особой проблемы не составит. — Так держать, братишка!

— А я-то как рад, — улыбнулся он. — Это ты привык у нас к идеальному здоровью и звериной силе, а для меня это все в новинку. Словно, раньше больным стариком-полупаралитиком был, а теперь внезапно выздоровел…

— Тренироваться не забывай, — наставительно сказал я ему. — Любую «суперсилу» в «суперпузо» спустить можно.

— Хорошо, брат. Потренируешь? — изобразив пай-мальчика, ответил он.

— Я уезжаю, Эрик, — отведя взгляд, признался я ему.

— Надолго? Куда? Нашел нового мастера? — заинтересовался он.

— Нет. В Союз. Надолго, — ответил на его вопросы в обратном порядке я.

— В Союз? Ты серьёзно? — нахмурился Эрик. — Тебя же там в два счета вычислят, сам же говорил…

— Меня… пригласили. Настойчиво. Убедительно.

— Да, если что, мы этих «убедительных» в асфальт закатаем! Да мы…

— Ты не понял, — перебил я начавшего не по делу заводиться Эрика. — Меня не заставляют. И не шантажируют. Там есть для меня дело, которым я ОБЯЗАН заняться. И я им займусь. А у тебя тоже есть такое дело. Которое можешь и должен сделать именно ты.

— Что за дело? — заинтересовался он.

— Серокожий запустил тысячи ракет в небо. И все это железо теперь висит у нас над головой на разных орбитах. И среди безобидного мусора тысячи ядерных боеголовок на боевом взводе. Их надо убрать. Весь этот мусор надо убрать.

— Куда?

— Сам думай, — оскалился я. — Это ж ты у нас умный, Профессор Лэншер.

— Да ну тебя, — отмахнулся Эрик. — Я серьёзно.

— Если серьезно, то хочешь — продай. Ядерное оружие сейчас любая страна с руками оторвет. Не хочешь — на Солнце запули. Но орбиту надо очистить. Можешь с Чарльзом посоветоваться. Он мужик головастый, глядишь, еще чего дельного посоветует.

— Обязательно посоветуюсь, — кивнул Эрик.

— Ладно, береги себя, братишка, — обнял я его и пошел к выходу. Не люблю долгих прощаний.

— И ты себя, — услышал я в спину его слова.

Я ушел не далеко. Меньше, чем на квартал и остановился.

— Ты хотел поговорить? — остановилась напротив меня незнакомая женщина в повседневной одежде мелкого офисного работника.

Мистик. Маскировка почти идеальная, но мой нюх не обманешь. Может ее это нервирует? Но ведь к Чарльзу она относится спокойнее, хоть тот ее тоже легко отличит под любой маской.

— Хотел, — подтвердил я. Действительно, во время прошедшего обеда я незаметно сунул ей клочок бумажки именно с такими словами «надо поговорить».

— Я слушаю, — скрестила она на груди руки.

— Курт, — коротко ответил я, и она вздрогнула. — Ты собираешься ему сказать? — Мистик сузила глаза и напряглась. Был бы у нее хвост, он во всю бил бы сейчас по земле и по бокам, иллюстрируя ее состояние.

— Чувствовала я, что ты опасен, — медленно проговорила она. — Еще при первой нашей встрече. Слишком у тебя прицельный взгляд был, — я молчал, ожидая конкретного ответа на конкретный вопрос. — И много ты знаешь?

— Достаточно, — отрезал я. — Так собираешься?

— Не знаю, — отвела она взгляд.

— Курт — хороший парень, — сказал я. — Он заслуживает правды… и матери.

— Поймет ли Эрик? — прикусила губу она.

— Лучше ты, чем кто-то, — она резко вскинулась и со злостью уставилась на меня.

— Ты не посмеешь! — прошипела Мистик.

— Я сегодня улетаю. Это ваши дела, — пожал плечами я. А потом уставился ей прямо в глаза. И мой взгляд был очень тяжелым. И очень неприятным. — И не смей на меня хвост поднимать. Забыла, кто я? Могу напомнить, — она отвела взгляд и «прижала уши».

— Я помню, — глухо ответила она. — Я не враг тебе.

— Хорошо, — кивнул я и, развернувшись, пошел прочь, к машине, которая ждала меня за углом.

Это было утром. До встречи со Старком.

Сейчас я ехал на кладбище. На могилу Авраама Эрскина, старого друга, которого я позволил убить. Его жена и дочь так и остались жить в Нью-Йорке. Правительство их не «кинуло»: дало гражданство, честно выплачивает пенсию за смерть кормильца, хоть и не особенно большую. Но с теми акциями Старк Индастриз, что я им «завещал» от имени Авраама, еще до своего бегства на войну от совести (а «завещание» и сами акции подготовил еще до смерти самого Эрскина), получалось вполне достаточно на нормальную, почти безбедную жизнь. По крайней мере на выплату ипотеки за дом и образование для Эсмы и её детей вполне хватало. Не миллионы, конечно, но миллионы давать было бы опаснее. Не справилась бы оставшаяся без мужа