Жестянка 2 - Вадим Владимирович Денисов

в секторе даже не слышал о многороге? Какой-то адский набор! Изба-гостиница, где сменяются постояльцы. А сама история с разведгруппой немецких спасателей? Она, вообще, единственная, или нет, кто тут кроме нас оперирует? И кто привалил лежащего в могиле?

Я перевёл дыхание и вжарил разрывными:

— А что если на местности действует чья-то разведка — китайская, британская, чтоб она заранее провалилась, те ещё дружки… Что вообще здесь творится, мать их? И в центре всего этого — мы с листочком бумаги, дурацкой миссией и маломощной дерьмовой радиостанцией, к тому же работающей без всякого кодирования! Нет уж, сейчас расшифровываться никак нельзя, сейчас мы даже креозотовому кусту не можем довериться! Вот такие дела… И вообще, я намерен как можно быстрей добраться до конца трека и так же быстро вернуться обратно. У нас и здесь разборок на загляденье… И всё это происходит, чёрт возьми, практически рядом с гарнизоном! Как и с русским сектором вообще, включая последнюю заимку — вот где наша зона ответственности и наш долг! Потому что там наши люди, мирняк! Так что давайте быстрей выполним поставленную командованием, но стороннюю, всё-таки, задачу и откатимся к задачам своим. Чувствую, просто не будет… Вопросы?

На этот раз вопросов у экипажа не возникло.

Тронулись. Я плавно повернул ручку газа, за кормой забурлило, струя взбила грунт. Гравилёт неохотно подался вперёд, его тень медленно наползла на линию сезонно невысокого уреза воды.

— Заземление ноль! — сообщил Пикачёв. — Всё, братва, я завис!

Первый проход на малой скорости сделали рядом с берегом и по течению. Второй — в обратно направлении, чуть дальше от берега и немного быстрей.

— Держат нормуль! — доложил Мустафа, занятый исключительно осмотром буксировочных рым-ручек на бортах. Их целостность и надёжность крепления сейчас всё и определят.

— Ну и ладно тогда, наблюдай!

— Есть!

— А у тебя как? — крикнул я наверх. — Чаще докладывай, почему я должен орать?!

— Вид отсюда офигенский!

— Ты специально? Сниму сейчас с плиты, крепления как?

— Тоже норм! Только на повороте всё скрипит, более пологие виражи закладывай.

За румпелем я. Всё внимание на воде, берег рассматриваешь только с точки зрения глубины под ним, батиметрия для рулевого это всё. Нам ещё рисовать будущую лоцию… Мустафа на носу, с удовольствием лежит на толстой колбасе с биноклем в руках. Рядом шмайсер Пикачёва. А автоматическая винтовка наверху, хотя Хайдаров из неё стреляет лучше.

Оба наблюдают, а я работаю. Что поделать, зрение у обоих поострее моего.

— Переправляемся, — озвучил я окончательное решение. — Смотрите в оба и помните: ничего не случается внезапно, всегда ищите признаки.

Гравилёт послушно поплыл за лодкой, проявляя недовольство только на виражах. К лодке летательный аппарат прикреплён двумя быстросъёмными тросами, на каждом из которых Спика заранее навязал узлов. Чтобы в случае необходимости лазать обезьянкой. Он может, кстати, гимнастический пацан.

Ещё один конец привязан к корме, его нижняя часть в воде — часть комплекса страховочных мероприятий. Вдруг кто-то свалится. Да и на плиту по ней можно будет вскарабкаться, если придётся ловить отстегнувшийся гравилёт по всей реке.

Мотор устойчиво работал на средних оборотах. Газку я не поддавал. Гонки нет, а тарахтение на всю Большую ни к чему. Лучше бы потише. Первое впечатление: нас милостиво держит на плаву могучая, широкая и полноводная река-хозяйка, на воде это чувствуется особенно остро. И к её законам нужно относиться уважительно. Чем ближе моторка подходила к стремнине, тем сильнее становилось течение. Я старался компенсировать ощутимый снос, постоянно забирая влево, и целясь спиной Мустафы в заранее выбранное место прямо напротив урочища — здесь самый нейтральный берег, на котором нет ничего. В километре к северу в Большую, как я и предполагал, впадает какая-то речка. Теперь её с напряжением глаз видно без бинокля.

Слева, похоже, в дальней лощине тоже течёт ручей или речушка, и она точно так же не подходит для высадки. В устьях или рядом с ними могут находиться избушки и люди, свидание с которыми не входит в оперативные планы группы. Тем более, что нам нет необходимости использовать лодку для прохода по левым притокам Большой вглубь неведомой территории. У нас для этого гравилёт припасён.

Надувные пайолы не травит, это хорошо. На ходу их не подкачаешь, к клапанам не подобраться. В противном случае днище быстро станет тряпкой из ПВХ, хоть там для дополнительной жёсткости и проложен пластик из людского барреля.

— Как тебе борта? — спросил я у Хайдарова.

— Мягковатые… Можно было бы и побольше накачать, конечно, — проворчал Мус, — вода прохладненькая, остужает.

Сейчас мы точно не будем ничего подкачивать. Надо просто добраться до противоположного берега, вытянуть гравилёт на песок, поймать землю и поднять аппарат под обрез незнакомой равнины, чтобы какое-то время наблюдать тихой мышкой.

Я оглянулся. Правый берег был уже далеко, большой валун едва различим, заповедная роща превратилась в короткую темную полоску.

Пш-ш… «Баофенги» работают на минимальной мощности, антенны стоят короткие. Чтобы прослушать, нужно подобраться совсем близко.

Щёлк!

— Наблюдаю два островка слева пятьсот, — доложил верхний наблюдатель. — Доверни к ним, командир, проверим по ходу дела.

Влево всегда полезно довернуть, мне опять надо компенсировать снос. Среди бескрайней водной глади начали проступать низкие контуры двух песчаных островков, покрытых редким кустарником. Надо же, как природа сама себя маскирует, мы с того берега эти острова на фоне берега так и не заметили, сливаются!

Здесь должна быть водоплавающая птица. Словно подтверждая это, лёгкий ветерок донёс запах водорослей и свежей рыбы.

У людей Жестянки принято называть всё живое привычными всем земными именами. Птица внешне похожа на утку? Значит, это утка. Рыба мордой похожа на щуку? И думать нечего. А как иначе, где их, пытливых биологов набрать, птицеведов и рыбознатцев… Поэтому курс слоёного тандема на огромной скорости пересекла не кто-нибудь, а большая длинношеяя гагара, летящая в метре от поверхности воды. Казарки здесь тоже есть.

Наверху у Пикачёва что-то негромко хлопнуло.

— Что там у тебя ещё? — недовольно спросил я по рации, не заметив подвоха.

— Шеф, немного правее возьми, гуся подберёте, — в ответ послышался довольный голос Спики.

— Какого ещё гуся? — не сразу понял я.

Мустафа заржал.

— Дык это, я гуся из мелкашки взял, первым выстрелом примучал! Прямо в башку!

Подвох всё-таки был. Мустафа, перестав сдерживаться, заржал ещё сильнее.

— Бляха, Пикачёв, зачем?! — это уже без рации.