Будни имперских диверсантов - Матвей Геннадьевич Курилкин

яркую раскрашенную игрушку, по-прежнему волшебную, но не принадлежащую себе, а лишь служащую чьему-то развлечению. И конечно никогда прежде в дивной стране мне не доводилось наблюдать таких картин. Там, за домами, огромное пшеничное поле. Сейчас пшеницы нет, оно сплошь покрыто тысячами разумных. Пленники дивных свободны – никто не связан, и даже выглядят здоровыми, что неудивительно – в дольмене телесные нужды отступают на второй план. Голод, жажда и усталость вернутся по возвращении в реальный мир, но пока о них можно не думать. Если, конечно, ты не находишься при смерти, как это происходит со мной. Впрочем, мне тоже немного легче – милосердие дивной страны распространяется даже на меня.

Объяснять, что я делаю, не требуется – друзья сами прекрасно понимают суть моих действий. Если в нас будут бросаться заклинаниями, будет неплохо, если кусочки крови гор окажутся на пути этих заклинаний. Нужно только отойти подальше назад, чтобы самих не задело.

- Видите ту группу дивных во главе с прекрасной женщиной, которые поют заклинания возле крайних домов? – уточняю я, и не дожидаясь ответа, поясняю. – Это королева Сидов. Должно быть, она возложила на себя венец совсем недавно, уже после того, как я ушел из дольмена. Не знаю, что это за ритуал, но постараюсь его прервать, думаю, ничего хорошего он не принесет. Нам нужно добраться до них и помешать ритуалу. Так что если кому удастся проскользнуть, остальных не ждите. Это ж ритуал, им отвлекаться нельзя, может, и в одиночку удастся им помешать. Не жалейте некромантовых снарядов. Я с досадой вспомнил, что не попросил шефа с Ханыгой поделиться мешочками с обработанным Свенсоном зельем – свои-то я потратил…

Это был совершенно идиотский план, выдуманный от отчаяния и он, естественно, не удался. Не было никакого боя, нас просто забросали издалека метательными звездочками, смазанными сонным зельем, даже не применяя магии. Шеф успел метнуть только один снаряд, результат был хорош, но нам это уже не помогло.

В отличие от товарищей я остался в сознании – слоновье количество стимуляторов, которое я в себя залил не позволило мне отключиться. Я чувствовал, как меня тащат куда-то, сдирают остатки одежды и вздергивают за руки, чтобы привязать, но сопротивляться не мог. Время отслеживать не получалось, но в какой-то момент я окончательно пришел в себя, почувствовав нежное прикосновение к лицу. Взгляд прояснился, и я увидел лицо той, кого уже не чаял увидеть.

- Ты всегда был слишком независимым и неуживчивым, сын. Посмотри до чего тебя довело твое упрямство? Мне стыдно на тебя смотреть. Ты похож на окровавленный кусок мяса. А ведь мог бы стоять рядом со мной на пороге нового мира.

Давно прошли те времена, когда я терялся в присутствии своей властной матушки, мучительно подбирал слова и прятал глаза.

- Я тоже скучал, - хмыкнул я, сплюнув кровью. Дело не в том, что я хотел продемонстрировать презрение, оно само получилось, как только заговорил. – Когда у нас семейный праздник в честь воссоединения семьи?

- Прямо сейчас, уже почти все готово. Я должна поблагодарить тебя за все, что ты сделал. Эта война с империей нужна была только для того, чтобы набрать достаточно разумного материала для того, что мы задумали. Но ты нашел огромное количество замечательного зелья, так что потребности в разумном материале многократно уменьшились. Ты приблизил час нашего торжества! И ты первым отдашь свою жизнь для нашего возвышения. Это символично, не находишь?

- Как хоть возвышаться-то собрались? Принесете жертву этому вашему многоглазому божку, в надежде, что он поделится остатками?

-Ты все так же глуп, сын. Скитания среди низших народов не добавили тебе ума, только дерзости. Дивные никогда не склонялись ни перед кем. А скоро даже боги станут нам не нужны. Восьмиглазый нужен был только для того, чтобы легче подчинить низших. Он свою роль уже исполнил. Оглянись, посмотри, что за ритуал мы подготовили. Прислушайся к словам, которые говорят наши маги. Это не жертва богам.

Прислушиваться не хотелось – как бы я ни хорохорился, отчаяние потихоньку захватывало мысли. Тем не менее, я послушался, а сообразив, что слышу, едва сдержал возглас удивления.

- Вы что, просто создаете дольмен?! Вся эта война, все эти жертвы – только для того, чтобы создать большой дольмен?!

- Как мелко ты мыслишь! – презрительно фыркнула та, что когда-то была мне матерью. – Не просто большой дольмен. Это будет дольмен размером с целый материк! Вся эта земля вместе со всеми городами, лесами, реками и жителями станет частью волшебной страны. Мы больше не станем ютиться под холмами в своих крохотных пещерках, не будем довольствоваться малым, потому что нам будет принадлежать все. И все низшие займут достойное место наших слуг. Они просто не смогут не подчиниться, потому что дивная страна – это наша страна. Она создана для нас, и все остальные здесь будут только гостями, которые могут здесь находиться только пока соблюдают наши правила.

- Масштаб задуманного поражает, - не мог не признать я. – А не жалко тех, кого вы в жертву принесете? Хотя да, глупость спросил. Ты же сама всегда учила, что есть сиды – и есть все остальные, чьи жизни принадлежат нам, даже если они не знают об этом. Тогда что насчет меня? Я-то вам что плохого сделал?

Сказал, и сам понял, что глупость спросил. Просто слишком давно не общался с представителями своего народа. Она говорит со мной так спокойно, потому что уже давно похоронила. Это произошло еще до того, как меня изгнали, еще когда я перестал оправдывать ожидания своей властной матушки.

- Ты сам выбрал свою судьбу. – Она пожала плечами. – Мое сердце уже отболело по погибшему сыну. Однажды мои чувства взяли верх над достоинством и над разумом. Я звала тебя, я просила вернуться. Я тратила огромные силы, - заемные силы! – чтобы вернуть тебя в лоно семьи. И ты слышал мой зов, но остался равнодушен. Где-то в глубине души, признаюсь, мне до сих пор жаль, что так произошло. Я стыжусь этих чувств. Они недостойны истинного правителя, равного богам. И потому я должна привести реальность в соответствие с фактами, сын. Ты мертв уже давно. Я сделаю так, чтобы тебя больше не существовало. Тебя, и всего того, что ты сделал после того, как умер. Мой прекрасный сын, принц дивного народа умер. Все, что было сделано после – это ложь, которой никогда не было. Твоя душа