Путь к вершине - Оксана Кас

— Эй-эй-эй! — закричал Ким Ынсоп, — Что за молодежь пошла?

Последнее он сказал уже немного другим тоном, не так, как говорил до этого. Словно из образа вышел. И действительно — дальше он начал возмущаться по-настоящему, без попыток быть смешным.

— Вы что творите? Столько групп было до вас, все нормально себя вели. В сценарии ясно написано: за ошибки в танце полагаются удары молотком.

Тэюн открыл было рот, чтобы что-то сказать, но теперь уже Хару сделал шаг вперед и поклонился. Не Ким Ынсопу, а режиссёру, который сидел рядом с оператором:

— Простите. Мы думали, что можем делать что угодно, если это выглядит смешно. Никто не говорил, что реквизит запрещено отбирать.

Хару обернулся парням, посмотрел сначала на Тэюна, благодаря, потом на Чанмина. Оба понимающе кивнули Хару, а потом так же — поклонились режиссёру.

Ким Ынсопа это рассердило еще больше — она начал громко возмущаться: какие-то новички посмели повести себя столь неуважительно. Его партнер по съемке смущенно улыбался и пытался оттащить разбушевавшегося коллегу в сторонку, чтобы вразумить. Режиссёр какое-то время сидел молча, а потом решительно заявил:

— Ким Ынсоп, достаточно. Удивительно, что они первые, кто придумал, как вам ответить. Запишите финал этой игры и продолжим съемку.

Препираться с режиссёром Ким Ынсоп не стал. Он снова нацепил маску ехидного ведущего, отснял подводку следующей игры, но периодически бросал на Хару недовольные взгляды. В процессе съемки, впрочем, он не позволял себе как-то перейти черту и слишком уж напирать на Хару. Но все же иногда вел себя не совсем корректно. Пару раз перебил Хару, один раз снова накричал. Последнее, правда, вне съемки.

Когда отсняли все, что требовалось, Хару выстроил парней перед стаффом, чтобы поблагодарить их за работу. Они традиционно поклонились, сказали «спасибо»… обычно после этого на площадке аплодируют. Это как бы традиция и часть этикета — в честь завершения съемки артисты благодарят, а стафф аплодирует. Но тут аплодисменты на площадке были прерваны недовольным голосом Ким Ынсопа:

— Я очень разочарован. Даже дебютировать еще не успели, а уже ведете себя как капризные дети. Вы еще — никто, не имеете права указывать более опытным коллегам. Никакого уважения к старшим! Ужасное поведение на съемочной площадке! Вы должны быть благодарны, что вас сюда пригласили! Обиделся он, видите ли, из-за удара детской игрушкой! То же мне — звезда! Ты даже не айдол — личинка! Трейни! Думаешь, раз мордашка симпатичная, имеешь право на какие-то привилегии⁈

Хару молча слушал. Парни стояли рядом тоже молча. Он, конечно, мог бы попытаться возразить, как-то себя защитить, но… лучше не станет. Он ведь действительно — личинка айдола. У него пока нет собственной значимости, он не может требовать к себе не просто особого, а даже нормального отношения. Поэтому всякие комики-неудачники с комплексами из-за внешности пытаются отыграться на нем.

Если следовать всем традициям, то Хару должен поклониться старшему коллеге, извиниться перед ним, попросить прощения… назвать его сонбеннимом — то есть, уважаемым наставником. Поклониться Хару несложно, для жителя Кореи это практически рефлекс, но вот все остальное…

— Спасибо за заботу, аджосси, — поклонился он, — Вы дали мне пищу для размышлений. Я подумаю над своим поведением.

А потом он распрямился, нашел взглядом менеджера Пёна и подтолкнул в его сторону Сухёна, который стоял рядом с Хару. Снова обернулся к Ким Ынсопу, чуть поклонился:

— До свидания!

— До свидания⁈ Ты даже не собираешься извиняться⁈

Менеджер Пён уже спешил навстречу парням, поэтому Хару немного развернулся к Ким Ынсопу:

— Я ничего не сделал, — спокойно ответил он. — Не кричал на вас, не оскорблял вас, даже не жаловался. За что я должен извиняться? За то, что вас оскорбляет сам факт моего существования? Простите, что я родился.

Хару снова поклонился.

Ким Ынсоп, разумеется, взъярился еще больше:

— Ты! Невоспитанный мальчишка!

Хару краем глаза заметил, как менеджер Пён четко сказал парням: «На выход, Квон ждет у дверей», а сам поспешил к Хару:

— Простите, у нас еще есть расписание, нам пора, — уверенно сказал он, вклиниваясь между Хару и Ким Ынсопом.

— Пусть извинится! Он вел себя крайне невоспитанно!

— Господин Ким, — холодно заметил менеджер Пён, — Пожалуйста, не забывайте, что вам тоже стоит вести себя достойно. Не нужно повышать голос. Как минимум — на меня.

— Да ты! — возмутился Ким Ынсоп, но теперь его прервал уже сам режиссёр шоу.

— Простите, — сказал он, подходя ближе, — Ынсоп-щи, зайдите к продюсеру, пожалуйста, вас зовут.

Режиссёр смотрел на Ынсопа холодно. Тот перечить не стал. Проворчал под нос что-то о невоспитанных детях и их нахальных менеджерах и ушел.

— Проще было бы извиниться, — так же холодно заметил режиссёр, обращаясь к Хару.

— Простите, — Хару поклонился режиссёру.

Стыдно ему не было. Немного страшно — да. Наверняка потом от Минсо влетит за то, что он тут демонстрировал свою гордость, когда должен был просто безропотно принять все оскорбления от старшего коллеги. Просто так принято, а Хару не смог себя заставить.

— Передо мной извиняться не нужно, — покачал головой режиссёр. — Выпуск получился интересным. Но, скорее всего, больше на это шоу вы не придете. Как минимум — до момента, пока здесь работает Ким Ынсоп.

Менеджер Пён тоже поклонился:

— У Хару абсолютный слух и вокальный диапазон в четыре октавы. Возможно, он является одним из самых сильных вокалистов страны. Когда станет известно, что его сильно били по голове, наше руководство тоже не захочет рисковать. По крайней мере — пока здесь работает Ким Ынсоп. Еще раз спасибо за работу, до свидания.

Теперь Хару поклонился вместе с менеджером Пёном и они оба поспешили к выходу. Шли молча, очень быстро. Съемочный павильон этого шоу располагался на третьем этаже телестудии, поэтому до машины им пришлось пройти по коридору, спустится по лестнице и пересечь холл. Менеджер Квон ждал Хару у его машины, подставил ладонь, чтобы Хару не ударился головой. Молча ушел к другой машине.

Когда дверь их минивэна захлопнулась, Хару спросил у менеджера Пён:

— У меня будут проблемы?

— Не знаю. Возможно. Но вряд ли от Им Минсо — она бы точно потом возмутилась, что кто-то посмел лупить тебя по голове. Даже со стороны выглядело больно. Ты как?

— Нормально, — ответил Хару. — Молоток все же —