Маугли 3. Доверие и предательство - Павел Казаков

которого вы все сюда приземлились, — и ещё два истребителя. Наш пленный пилот был хорош. Потом, правда, этот пленный пилот нас обманул и спустил на планету, после чего удрал на корабле, который мы всё-таки считаем своим. Также он основательно проредил имперские и земные спутники. Из-за этого у имперцев не такие широкие возможности в плане контроля информационных потоков, как раньше. Вы добавили хаоса очень эффективно атаковав хранилища с телами и заполучив себе нормальные носители. Прибыли свежие имперские силы. Это не тюремные войска, это, как сказали мне пленные техники, контрразведка. Сколько их — я не знаю. Они вышли из тени и официально подчинили себе планету. Делают, что хотят. Но основная цель — поймать всех сбежавших. Единственные, кто успешно им противостоял, это мы. Я и Крапива. Крапива умеет метко стрелять, у меня есть способность любого тонгера вышвырнуть из носителя, а потом и вышвырнуть с планеты. Или уничтожить. Эта способность не блокируется дестабилизирующим полем. Мы с Крапивой не помним, кто мы. Установка неплохо нам промыла мозги. По данным от самих имперцев, у Крапивы был Золотой Ранг, у меня — Чёрный. Сейчас мы не знаем, какие мы по факту Ранги, так как основная цель обработки в установке на Луне была не только стереть память, но и блокировать способности. Что-то к нам вернулось, но не в полном объёме…

Внезапно меня перебил телепатический голос Гора. Это первый раз, когда он обращался ко мне таким образом.

«Мы нашли его», — следом пришёл образ высокого черноволосого мужчины в плаще, стоящего поодаль от нашей группы. Образ был от наблюдателя, стоящего метрах в ста от нас. Гор — молодец, успешно организовал, чтобы за нами присматривали.

«Ка, мы должны его скрутить и притащить сюда. Страхуй меня с огнестрелом, но я попытаюсь его взять обычным мордобоем».

«Хорошо!»

Я продолжил свою речь, параллельно выискивая имперца своими глазами.

— Мы также неплохо развили свои тела. Хвастаться в той культуре, в которой меня воспитали, не очень хорошо, но я так никогда и не стал до конца культурным человеком. Поэтому кое-что я вам покажу.

Я уже своими глазами заметил имперского агента и дал приказ Гланде максимально мобилизовать тело к бою. Мужчина стоял слева от меня на параллельной дорожке и не привлекал особого внимания, стоя к нам боком и рассматривая дорожку перед собой.

Ну что ж, поехали.

Я срываюсь с места и за считанные секунды преодолеваю расстояние в несколько десятков метров. Мужик среагировал почти сразу, развернувшись ко мне и выхватив пистолет.

«Не стреляй!» успел я остановить Крапиву.

Звучит выстрел. Мой баллистический телекинез срабатывает прекрасно. Я чувствую отдающийся болью толчок «отдачи» где-то внутри живота, но и всё. Пуля отброшена. Но мужик с самого начала не очень делал акцент на оружии. По глазам я понимаю, что он задействует какую-то способность. Это, конечно, безрассудство лететь с кулаками на Ранг, но для того, чтобы произвести впечатление на собравшихся, самое то. Да и должно тело выдержать воздействие. Вряд ли это какой-то сильный Ранг. Лотор вообще Ранга не имеет, всего лишь тело прокачивал, а среди этих агентов, как я понял, авторитет. После ещё одного отбитого выстрела я был уже в десяти метрах, что для моей скорости не больше половины секунды. Вообще техника бега на таких скоростях — это что-то с чем-то. Надо наклоняться чуть ли не под углом в сорок пять градусов…

Мужик, наконец, задействует способность. Что-то сильно отдаётся болью в сердце, но и всё. Не получилось, агент. Гланда тельце упрочила так, что не сработали твои уловки. Да и по себе знаю, что «стрелять» способностью по быстро движущейся мишени — не очень успешная тактика.

Агент снова наводит на меня пистолет, но время уже упущено. Либо стреляй, либо бей телекинезом. А и то, и другое так себе работает. Я ухожу с линии выстрела и врезаюсь в мужика. Вернее, не я, а моя правая рука бьёт его в солнечное сплетение. Удар получился акцентированный, а не толкающий. Но всё равно агент отлетел метров на пять и упал. Я, не давая ему вскочить, подбегаю и бью уже в голову. В боксе даже на голых кулаках всё очень мягко по сравнению с тем, что творит моё новое тело. На такой скорости и при такой силе мои не очень точные удары рвут усиленную кожу агента на лице, как мокрую бумагу. Цель удара в голову — потрясти мозг, чтобы вырубить человека. Но надо попасть точно. А иначе могут быть некрасивые рассечения, но в целом боец может продолжать драться. Но те рассечения, что оставили мои кулаки на лице агента, — это всем рассечениям рассечения. Половина кожи лица вместе с челюстью оторваны, нос оторван наполовину. Третий удар вызывает судорогу и закатывание глаз. Попал, наконец нормально. Я вытер совсем неповреждённые руки об одежду агента, схватил его за воротник и потащил обратно к наблюдавшим за всем этим шоу Рангам.

— Это имперский агент, — я перехватил и, уцепившись за ремень, поднял на прямой руке перед собой бессознательное тело задницей вверх. — Он ещё жив. Но скоро он нас покинет. Навсегда. Дилан, достань из того кейса переноску, пожалуйста.

Дилан быстро вытащил переноску и поднёс мне. Я, кинув агента на землю, положил переноску рядом с его головой. Повернулся к стоящему рядом Дилану.

— Ты сможешь проверить, есть в ней кто-то или нет?

— Да, могу. Ты тоже можешь. В коммуникаторе есть эта функция. Смотри…

Он показал мне на своём приборе, как выводить приложение для переноски. Показал мне экран коммуникатора, изображение переноски на карте было зелёным. Насколько я помню, это значит, что она пустая. Я повторил манипуляции. У меня тоже зелёная.

Опустошение!

Мозг имперца умер. Через несколько секунд он сам как тонгер повис над телом. Несмотря на отсутствие тела, которое можно чувствовать, ему всё ещё было больно и страшно.

«Иди в переноску!» — даже не пришлось напрягать свои способности к контролю, он подчинился, попросту сбежав в переноску.

Я направил коммуникатор на переноску, экран загорелся красным. Ага. Занято, значит. Я продемонстрировал экран собравшимся.

— А теперь самое интересное, — улыбнулся я.

Опустошение!

Передо мной снова возник дезориентированный тонгер. На мгновение мелькнула мысль, что приказывать ему в таком состоянии — это как бить ребёнка, настолько он слабее. Но я быстро выкинул эти мысли из головы, напомнив себе, что этот «ребёнок» столетиями помогал другим деградировать.

«Убирайся с этой планеты!» — этот