Исключительное право Адель Фабер - Юлия Арниева

— Не каждая дама смогла бы так стойко перенести подобную неприятность. Большинство впали бы в панику или истерику. А вы… — он посмотрел на меня с теплотой. — Вы принимаете все как есть, не жалуетесь, не обвиняете. Хотя, — он усмехнулся, — я давно понял, что вы особенная.

— Я была вынуждена, — с улыбкой ответила я, невольно вздрогнув от ночной прохлады и передернув плечами.

Риган тотчас встал и накрыл меня одеялом, но оно тут же начало сползать с моих плеч.

— Позвольте, — начал было он, протягивая руку, чтобы поправить сползающее одеяло. Его пальцы на мгновение коснулись моей кожи, и по всему телу пробежали мурашки. Мы замерли, глядя друг другу в глаза. В свете костра его лицо казалось особенно красивым, а взгляд — таким нежным и в то же время полным сдерживаемого желания.

— Адель, простите, — спохватился он, отдергивая руку. — Я не должен был…

— Все в порядке, — тихо сказала я, хотя сердце колотилось так громко, что, казалось, его слышал весь лес.

Мы замолчали, но теперь между нами словно протянулась невидимая нить. Каждый взгляд, каждое случайное прикосновение, когда мы передавали друг другу кружки или подкладывали дрова в костер, отзывались в моем теле волнами тепла.

Когда огонь начал затухать, а воздух стал совсем прохладным, мы перебрались в автомобиль. Риган галантно предложил мне заднее сиденье, а сам устроился впереди.

— Спокойной ночи, — сказал он, укрываясь одеялом.

— Спокойной ночи, — ответила я, сворачиваясь калачиком на заднем сиденье.

Но сон не шел. В тесном пространстве автомобиля я остро ощущала его присутствие — его дыхание, едва различимый аромат его одеколона, тепло его тела.

— Риган? — позвала я в темноте.

— Да?

— А что будет потом? Когда принц добьется своего?

— Не знаю, — честно ответил он. — Может, наконец-то смогу жить своей жизнью.

— И чем бы хотели заниматься?

— Хорошим вопрос, — он помолчал. — Наверное, чем-то мирным. Разводить лошадей, например. Или выращивать виноград.

— А не скучно будет после всех приключений?

— Нет, — уверенно сказал он. — Приключений хватит на несколько жизней.

Мы снова замолчали. Я лежала, слушая его ровное дыхание, и думала о том, как странно устроена жизнь. Еще утром мы были в Ранье, а теперь ночуем в лесу. И завтра снова вернемся к сложной игре, где каждый носит маску.

Когда я, наконец, уснула, мне снились нежный взгляд и сильные руки, бережно укрывающие меня одеялом.

Глава 50

Разбудило меня разноголосое пение птиц, крик вороны в лесу и солнечный свет, который настойчиво слепил мне глаза. С тихим стоном я кое-как села и, морщась от боли в затекшем теле, потянулась. Риган, как оказалось, уже проснулся и что-то проверял под капотом автомобиля. Несмотря на раннее утро, выглядел он бодрым и отдохнувшим.

— Доброе утро, — поздоровалась я, выходя из машины и разминая затекшие мышцы.

— Доброе утро. В котелке осталось немного чая, в свертке бутерброд, позавтракайте, а я пока исправлю вчерашнюю «поломку», — проговорил Риган, открывая капот.

— Что именно вы вчера сломали? — спросила я, направляясь в сторону ручья.

— Ослабил крепление одной детали. Сейчас затягиваю обратно, — не поднимая головы, ответил он.

— Ясно, — отозвалась я, поднимать вчерашний разговор мне не хотелось. И присев у ручья, фыркая от ледяной воды, быстро привела себя в порядок. Вернувшись к машине, я выпила почти залпом чай, практически не жуя, проглотила бутерброд, который оказался на удивление очень вкусным, и поинтересовалась, — едем?

— Да, все готово, — кивнул мужчина, и через несколько минут мы собрали вещи, затушили угли костра и отправились в путь.

Дорога домой прошла быстрее, чем я ожидала. Мы с Риганом говорили мало — каждый был погружен в свои мысли. Неделя в Ранье казалась сном, от которого не хочется просыпаться. А теперь предстояло возвращение к реальности — к принцу, его людям, к постоянному напряжению и недоговоренностям.

Когда вдали показались знакомые башни поместья, мое сердце сжалось. Как же быстро я отвыкла от ощущения тревоги! В Ранье я могла смеяться, не думая о том, кто это слышит, могла быть собой, не опасаясь последствий.

— Мы дома, — тихо сказал Риган, останавливая автомобиль у крыльца.

— Да, — ответила я, но в голосе не было радости.

Едва мы вышли из машины, как дверь распахнулась и на пороге появился Себастьян.

— Мадам! Как хорошо, что вы вернулись! — он поспешил навстречу, принимая мою дорожную сумку. — Гость ожидает вас в библиотеке.

— Спасибо, Себастьян. Скажите ему, что я приду через полчаса. Хочу освежиться после дороги.

— Конечно, мадам. И… — он понизил голос, — за время вашего отсутствия было несколько событий, о которых следует доложить.

— Хорошо. Зайдите ко мне в кабинет через час.

Поднявшись в свою комнату, я медленно сняла дорожный костюм и переоделась в домашнее платье. В зеркале отражалась слегка загорелая женщина с отдохнувшими глазами — совсем не та бледная, измученная особа, что уезжала отсюда неделю назад.

Спустившись в библиотеку, я нашла принца Александра за чтением газеты. Он поднялся при моем появлении и галантно поклонился.

— Мадам Фабер! Добро пожаловать домой. Надеюсь, поездка прошла приятно?

— Весьма приятно, благодарю, — ответила я сдержанно. — Как здесь обстоят дела?

— Тихо и спокойно. Ваши люди заботились о моем комфорте с истинно королевским радушием.

Я едва заметно усмехнулась. После недели простого человеческого общения эти изысканные речи казались театральными.

— Рада слышать. Если позволите, я хотела бы заняться делами поместья. Неделя отсутствия — долгий срок.

— Конечно, конечно! — принц махнул рукой. — Не смею вас задерживать.

Отвечать не стала. Хотя на языке вертелись несколько язвительных фраз, я молча направилась в свой кабинет, где меня уже ждал Себастьян с аккуратной стопкой писем и документов.

— Итак, — сказала я, усаживаясь за стол, — что происходило в мое отсутствие?

— Несколько визитов, мадам. Граф Молтенберг приезжал якобы за жеребцом, но провел большую часть времени в беседе с его высочеством. Барон Уэстфилд тоже заглядывал — тоже с документами, как обычно.

— Понятно. Что еще?

— Письмо от мадам Мелвы, — Себастьян протянул мне конверт со знакомым почерком. — И от молодого господина Этьена.

Я сначала