Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

Белоруссии сейчас числится под семьдесят разнообразных схронов и укрытий, найденных у бандитов. Из них пять штук и вовсе были бетонные бункеры, капитально укрытые в лесах. Они остались от польских военных. Все наши красноармейцы, без исключения, обзавелись трофейными пистолетами и револьверами. Количество стрелкового оружия, заныканного на чёрный день, действительно радует. И будущих партизан здесь ждёт много знатных подарков. По приблизительным подсчетам (а точно никто не заморачивался этими самыми подсчетами) в схронах и укрытиях сейчас хранится под полсотни только станковых пулемётов разных систем. В общем, в плане запасов на будущее все замечательно. Если у меня получится поработать ещё и по окружным складам в начале войны, так здесь и вовсе можно будет замутить немало интересного, отчего немцы не раз и не два взвоют. Но это будущие дела.

Сейчас же, закончив гонять по лесам бандитов, я обратил свое пристальное внимание на другое направление деятельности, из-за которого пришлось даже пересматривать графики боевой подготовки.

Говоря другими словами, подразделения сейчас занимались не только учебой, а ещё и тяжёлой изматывающей работой. Притом работали не только красноармейцы, но и абсолютно все военнослужащие, числящиеся в батальоне. Правда, работа была у всех разная, но это и не важно. Главное, что трудились все на износ.

Так, штаб, возглавляемый теперь уже старшим лейтенантом Кухлянских, которого мне удалось во время переформирования роты в батальон продвинуть на назначение начальником штаба, занимался разработкой некоторых интересных планов для действий батальона в определенной местности и в определённых условиях.

Штаб работал над вариантами нападения частей батальона на колонны противника, находящиеся на марше. Продумывали не просто удар-отскок, а разные варианты, чтобы одно и тоже подразделение делало этих ударов как можно больше за меньший промежуток времени, оставаясь при этом недосягаемым для превосходящих сил противника.

В общем, личный состав батальона, пользуясь моментом, пока некоторые болота основательно промерзли, исходя из разработанных штабом планов засад, готовили подразделения, которые в перспективе будут устраивать эти самые засады, пути отходов или возможности для смены позиций. Для этого в нужных местах прорубались извилистые просеки, чтобы по ним могла проехать техника. Где-то в болотах в случае, если их нельзя было просто переплыть на технике из-за вязкой жижи болота, устраивались своеобразные гати. В общем, основательно готовились к будущим боям, создавая себе возможность манёвра в тех местах, где этой возможности, в принципе, не должно быть.

Понятно, что всё это мы делали на пути вероятного наступления немцев в сторону Минска, в районах с болотистой труднопроходимой местностью.

Прозвучит странно, но обо мне и о моем подразделении как будто все забыли. Складывалось ощущение, что проведенная нами операция не произвела никакого впечатления, и все решили оставить, как есть, ничего не меняя. Ещё более странно, что мне это было на руку. Я смог практически всю зиму и часть весны работать спокойно и воплотить в жизнь кучу задумок, которые пригодятся в будущем.

Правда был и отрицательный момент этого забвения. Я так и не смог до самой весны вырваться в Москву, и наш с Настей роман развивался в письмах и редких разговорах по телефону, когда мне удавалось попасть в тот или иной город.

Все изменилось в начале апреля, и начались эти изменения с неприятностей. На меня основательно наехали по линии политотдела за то, что я дословно «мешаю политработникам выполнять возложенные на них обязанности, тем самым понижая политическую грамотность личного состава.»

В общем муть как она есть, но значимая. Было дело, я уменьшил время, отведенное на политинформации, и предложил коммунистам с комсомольцами вместо говорильни на многочисленных собраниях делом и личным примером показывать красноармейцам как надо относиться к своим обязанностям.

Нашлась какая-то падла, которая куда-то там настучала, пожаловавшись на творимый мной произвол. В итоге, к нам даже проверку прислали. Благо, хоть проверяющий попался относительно адекватный человек и не стал раздувать из мухи слона. Но, тем не менее, выговор я в итоге схлопотал.

По большому счету, мне от этого не холодно и не жарко, но это только на первый взгляд. Время сейчас такое, что подобные вещи могут реально поломать человеку не только карьеру, но и саму жизнь.

С прибытием к нам Цанавы посыпались хорошие новости, но не только.

Первое из хорошего— это пролившийся на подразделение очередной дождь наград, и в этом плане начальство не скупилось. Мне в очередной раз перепал орден Красного знамени. А главное то, что награждать меня им будут снова в Москве. Второе— это очередное повышение в звании. Похоже, что войну я встречу майором.

А вот третье меня как порадовало, так и огорчило до зубовного скрежета. Как Цанава и хотел, на базе моего батальона действительно решили создавать бригаду осназа. Только это планируют начать ближе к концу июля. Самое главное, что на командование этой части планируют поставить кого-то другого. Мне, по словам Цанавы, светит должность начальника штаба этой самой бригады.

Несмотря на понимание, что этого переформирования не случится из-за войны, меня все равно до предела возмутила подобная несправедливость. Ведь, как не крути, а разумно было бы оставить на командовании человека, понимающего специфику работы. Он, что называется, в теме. Здесь же к бабке ходить не надо, чтобы понять, что кто-то пожелал воспользоваться благоприятной ситуацией и продвинуть нужного человека.

Собственно, Цанава похоже просек, о чем я подумал, узнав о принятых решениях. Он, разведя руки в стороны, произнес:

— Не все от меня зависит. Там, — он многозначительно поднял указательный палец вверх, — посчитали, что ты ещё слишком молод и неопытен для такой должности.

— Так решили, значит тому и быть. Меня другое интересует. Когда назначат этого командира бригады и когда он приступит к своим обязанностям?

Цанава ухмыльнулся и ответил:

— Трудно сказать, но вряд ли раньше июля.

Я на это только кивнул головой, подумав:

— Ну и ладно, посмотрим, как это все будет происходить в условиях войны. Да и интересно будет глянуть на желающих повоевать в тылу противника во главе такого подразделения. Я ведь и вправду собираюсь с началом войны здесь похулиганить и по-любому вместе со своим подразделением окажусь внутри пресловутого Белостокского выступа.

Я уже было расслабился посчитав, что все, в принципе, путем. Вдруг Цанава спросил, впервые обратившись не по званию, а по фамилии:

— Скажи, Захаров, ты специально ищешь приключений на мягкое место?

Я в недоумении на него посмотрел, а он, между тем, продолжил:

— Какого хрена у тебя красноармейцы пистолеты таскают, да ещё, похоже, и трофейные?

— Для ближнего боя