Фантастика 2025-185 - Дмитрий Львович Казаков

мужественная внешность и имидж настоящего парня, американского солдата — что ещё нужно для покорения женского сердца? На борту авианосца девушки тоже есть (и немало), но вот только правила строго запрещают любые контакты (кроме чисто служебных) между военнослужащими разного пола. И соблюдаются эти правила неукоснительно.

И тут лейтенант Джеймс Эшвуд увидел женщину.

Это было невозможно, но, тем не менее, было именно так. Здесь, в святая святых, за несколькими бронированными дверями (для открытия такой двери мало предъявить магнитную карту с личным кодом, идентификация подтверждается ещё из центрального поста и контролируется визуально, и это понятно — ведь в хранилище находится не только обычные боезаряды, но и ядерные), в шаге от дежурного оператора склада боепитания в свободной позе стояла женщина.

Эшвуд готов был поклясться чем угодно, что её он никогда раньше не видел. На авианосце сотни и сотни женщин, несущих службу по контракту, но эту он среди них не встречал. Конечно, корабль так велик, что в некоторых его отсеках Джеймс никогда и не был, но бывают же иногда общие сборы экипажа (например, когда ждали прибытия на борт президента), а уж такую яркую особу лейтенант заприметил бы — непременно.

И выглядела незнакомка как-то странно. Вроде обычная униформа-комбинезон, но вот цвет… Отливает голубизной, или это отсвет ламп? И волосы: девушки здесь или носят короткую спортивную стрижку, или целомудренно прячут причёску под головной убор, строго следуя наставлениям по снижению степени стресса для мужской части населения плавучего острова. А эта — густые чёрные локоны до плеч, словно явилась на вечеринку соблазнять всех и каждого… И вообще, внешность у девочки — лечь и не встать без посторонней помощи! Идеальные черты лица; матовая, чуть золотистая, кожа; тёмные глазищи, в глубине которых перебегают искорки; фигурка (даже под одеждой заметно) такая, что… Но, чёрт побери, как она сюда попала?! Через палубы и переборки прошла, как в фантастическом фильме? И почему до сих пор внутренняя связь не взорвалась проклятьями по поводу столь вопиющего нарушения устава? Не видят они её, что ли?!

Гостья чуть наклонила голову на точёной шее и улыбнулась — Джеймса окатило волной жара. От такого видеоклипа точно удар хватит, особенно после трёхмесячного пребывания в этом плавучем монастыре…

— Ты сомневаешься в том, что я живая? — услышал Эшвуд. — Можешь протянуть руку и потрогать меня — я вовсе не привидение.

Голос женщины звучал мягко и приветливо, говорила она по-английски чисто и правильно, без малейшего акцента, даже вворачивала сленговые словечки, но вот оттенок речи… Так, наверно, могла бы говорить ожившая машина, невероятно совершенная и неотличимая (почти!) от человека, но — машина.

— Я не машина, — отозвалась женщина. — И беспокоиться тебе не стоит — я не причиню ни малейшего вреда ни тебе, ни кому бы то ни было ещё. Я пришла поговорить.

Джеймс почувствовал, как по его спине царапнуло колючим ознобом: губы женщины не шевелились. Он слышал её голос (вроде бы даже ушами), но вот слов она не произносила. Бред какой-то…

— Я… ты… вы… как вы здесь оказались?! — промямлил он.

— Это не имеет большого значения. Ты правильно догадался: я не с вашего корабля — и даже не из вашего Мира. Ты показался мне достаточно разумным — ещё тогда, в прошлый раз, когда ты был совсем другим (О чём это она?). Поэтому я и выбрала тебя. Слушай меня внимательно и постарайся понять правильно.

Женщина чуть пристальнее посмотрела на Эшвуда, улыбнулась ещё раз, и нараставшее беспокойство лейтенанта, грозящее вот-вот обернуться неконтролируемой паникой, улеглось и сникло.

— Мы Хранители. Наша миссия — так тебе будет понятнее — оберегать Жизнь от всего, что может подвергнуть её опасности. А вы, дети, заигрались с вашими опасными игрушками — так недолго не только палец порезать, но и весь дом спалить. Мы следим и стараемся вовремя отбирать у вас спички, но можем когда-нибудь и не уследить — уж больно вы шустрые. Заметь, пока я говорю только о неприятных случайностях, а не о сознательных ваших действиях. Пока.

— Послушайте, мисс… мэм… или как вас там… Я сейчас нажму кнопку, и через минуту здесь будут крепкие парни из внутренней охраны, и тебя…

— Как всё-таки трудно говорить с детьми, — вздохнула женщина. — Ты им толкуешь о мировых проблемах, а у них в голове каша из комиксов и шпионских фильмов. Можешь ли ты хоть чуть-чуть напрячь свой бесценный дар — твой собственный разум? Неужели до тебя не доходит, что уж если я сюда прошла незамеченной, то нажимать любые кнопки бесполезно — никто на это даже внимания не обратит. Сиди спокойно и слушай.

Джеймс подавленно замолчал, а женщина продолжала:

— В вашем Мире гордыня уже неоднократно губила великие народы и разрушала могущественные империи. Существует непреложные Законы, о которых вы, живущие в тенётах вами же сами придуманных законов, и понятия не имеете. Вы гордитесь своей силой — ты, например, искренне считаешь свою страну всегда и во всём правой, — и не привыкли принимать в расчёт мнение других, особенно когда это угрожает тому, что вы называете выгодой. Почему вам кажется, что вы вправе диктовать всем остальным, как им жить?

— Потому что мы несём свободу! Мы избавляем народы от диктаторов, приносящих им неисчислимые страдания! (Ого, я даже могу спорить с этим существом!).

— Красиво сказано. Но свободу не приносят насильно, на кончиках мечей. Вы несёте не свободу, а свой собственный образ жизни. А почему вы считаете, что созданная вами (точнее, подсказанная вам) модель идеальна? Почему все прочие Носители Разума вашего Мира должны носить джинсы, пить «Кока-колу» и молиться Золотому Тельцу, вашему Богу (который, кстати, ничуть не лучше — а может, и гораздо хуже, — древних Кровавых Богов)? А что до диктаторов, так вон там, в Африке, — женщина повела тонкой ладонью, — правит другой диктатор, который поедает своих врагов — в прямом смысле слова. Но вас это почему-то совершенно не волнует. Вы, Избалованные, лезете в драку только тогда, когда это выгодно вашему Богу, — и тогда, когда вы уверены в том, что победа вам обеспечена. Я могла бы привести тебе много примеров, но не буду этого делать — у меня не так много времени, — она посмотрела куда-то вверх и закончила:

— Так вот, у озорников отбирают чересчур опасные игрушки, — а Меч Демонов очень опасная игрушка, — но непослушных наказывают, если их шалости заходят слишком далеко.

— Ты… угрожаешь? — хрипло выдавил Джеймс.

— Нет, я объясняю, — покачала головой гостья. — И очень хочу, чтобы ты объяснил это другим. В