Орда встречного ветра - Ален Дамасио

«Держись, Сов». Он вообще бросил веревку и заботился только о том, чтоб никто не соскользнул, направляя Эрга жестами, как только чувствовал, что напряжение где-то в нашем круге ослабевало.

Я старался запомнить все, каждый жест, каждый поступок, взгляд, лицо, как будто видел их впервые, как будто не было за моими плечами тех тридцати лет, за которые я выучил всех их наизусть и больше уже не смотрел на них, не видел их простой красоты, не любовался их благородством.

Я посмотрел на Силамфра, его задело несущейся к пропасти палкой, и он чуть не сорвался за ней следом. Он голосовал против Лапсана и был прав на этот раз, как и всегда. Я скользнул взглядом по нашему фаркопщику Барбаку, прямоугольнику из крепкого мяса, он стоял далеко ото всех, один, чтобы не перевешивать своей массой, — и остановился на трио Ларко-Кориолис-Караколь, спаянных на двух метрах веревки. Моментами до меня доносились восклицания Караколя, он шутил, притворялся, что надает, подставлял лицо потоку, импровизировал корриду с водным быком, то и дело отпускал веревку… Кориолис улыбалась сквозь маску ужаса, Ларко отбивался от потока руками, смотрел на нее. Она и правда была очень красива.

Круг мой подходил к концу: Горст был один, он шутил со своим братом Карстом, чтобы подбодриться, без конца ему что то рассказывал, отвечал ему, воскрешал его…

438

у него почти все туловище выступало из воды, он больше ничего не боялся, он был с братом, они были вместе, он знал, что они не могут на самом деле умереть… Вот они все. Двадцать один плюс Эрг. Минус Свезьест, минус Карст. И снова Ороси мне что-то говорит, чтобы вырвать нас из бездны тревоги и страха:

— Это тоже одна из форм хрона, знаешь?

— Сихрон или психрон?

— Хроталь, как на фонтанной башне!

— Он влияет на время?

— Да, на его течение.

x Сов глянул на меня, но не поверил. Это вряд ли кто-то заметил, но сифон не стоял на месте. Он продолжал расширяться. Его край продвигался все дальше, и пять метров, которые отделяли нас от пропасти, постепенно превратились в четыре, затем в три… Теперь мы стояли так близко к ней, что скоро наконец могли бы увидеть, что там, на дне… Я была к этому готова и даже ждала с нетерпением, откровенно говоря… Зов пустоты раздался где-то глубоко у меня внутри…

— Отступить на четыре шага! — кричал Эрг. — Не смотрите вниз. Сконцентрируйтесь на дыхании и на опорных!

∞ — Нужно отойти, Карст!

— Да, лучше!

— Видел сколько выдр, Ка?

— Ага, я их поймать пытаюсь, но их всех уносит!

— Ага, уносит, да!

— Надо попробовать их спасти!

— Попробуем, да?

— Давай, ты к ним лицом повернись, чтоб было лучше видно!

437

— Вдвоем у нас получится!

— Вдвоем у нас всегда все получается, Го!

— Смотри, смотри сюда!

— Бобра несет!

— Давай спасем?

— Давай!

— Он прям на тебя плывет, доставай ловушку.

¿' Крути, верти, водоворот, через запад на восток.

А коснешься дна пруда — поминай тебя Орда.

Святая спираль хроталей, какой изумительный день! Скорость, ах скорость — я вновь живу, ах скорость, увижу ль я вас снова? Вода тяжела, вода неспешна, вода длинна, да здравствует эхолалия! Дождливая вакханалия! Воздуха мне, воздуха — быстрого, мчащего, иначе жмет, сжимается, кровь сжижается… На краю обрыва ничего не страшно, можно упасть, полететь по отвесной, можно сальто в прыжке, загреметь и в воде новых сил зачерпнуть? Только вниз не смотри, когда все обернется, потому что, поскольку, ведь и впредь, так как и не иначе, уж поскольку все повернется, и синтаксический зверь по бортику незаметно пройдется, и перезапустит ротор наоборот… Так давай! Не давай. Будь смелее, Карак… Или ты, трубодыр, не готов жить до дыр — так смотри же, когда самодыр пустит дух. Обещаешь? Плюнь да соври? Ради Кориолисички хотя бы, ради Совчонка-волчонка, да Оросительницы, ну и собора нашего Голготического?

Так что же наша песенка? Заводи пианиссимо:

От родника поспешней иди-ка ты долой,

Водицы в нем не хватит нам на двоих с тобой.

Любви чуть подмешаю — и в омут с головой…

436

≈ Если он упадет, брошусь вслед за ним. Водная пасть ощерила на нас свои клыки и скоро проглотит. Если я сорвусь или гарпун мой слетит, то на этом мне и конец, до обрыва два метра, он все ближе и ближе, но я не хочу, не хочу, не надо, пожалуйста, я хочу жить, хочу любить его, помогите же нам кто-нибудь! Тонны воды толкают меня в спину, больше нет сил держаться, не чувствую рук в ледяной воде, чего мы ждем? Я боюсь смотреть вниз, у меня голова идет кругом, и этот звук, жуткий звук, мерзкое всасывание, это зверь, звериная пасть и дыхание зверя, зверь из самых недр земли, он сожрет наши внутренности, Караколь, посмотри на меня еще, рассмеши меня снова, помоги мне поверить, не оставляй меня! Караколь!

∫ Я бы сжал руку Кориолис в своих руках и никогда бы не отпускал (слово Ларко). Она бы не упала в пропасть, пока я живой! Она не упала? «Не смотрите вниз!» — заорал Эрг, но я не смог сдержаться. Обрыв будет метров сто и внизу будет небо (стеклянное небо) и диафановые марева, разрумянившиеся по краю, подсвеченные (келейно) солнцем иного мира. Я достал воздушную клетку, хоп! Не могу прийти в себя. Я заворожен формой марев, и в самом деле начал видеть, как небо приближается к нам, поднимается наверх (как отражение на дне бочки, заполняемой водой). Понимаете? Но по мере того как, оно больше не было прозрачным (это небо), скорее жидким, и марево болталось в нем студенистое, дрожащее, как желе в голубой мисочке. И потом, и теперь я не в состоянии дать вам лицевую сторону изнанки, но я хотя бы понимаю вот что, ордийцы: марево превратилось в медузу! Я тяну за веревку клетку, она будет медузой, в моей руке будет клейкое щупальце, кислота обжигает мне плоть, я закричу, я поднимаю голову, марево стало клубнем, из