Владимир, сын Волка - RedDetonator

Что они могли?

Юридически — ничего.

Могли бы снять его с должности, будто бы поддавшись возникшему резонансу, но он бы очень легко восстановился через суд, потому что безосновательное снятие с должности — это незаконно.

Могли бы устроить серию тщательнейших проверок, но это бы не дало ничего, потому что его система юридически чиста — там не было ничего, за что можно было бы зацепиться. Им бы пришлось высасывать всё из пальца, чем они и занимались, применив телевидение и газеты.

А по поводу того, что сделал Сергей Покрышкин, тут вины Директора нет — он не сверхсущность, способная предвидеть действия людей на десятки шагов вперёд. Это к делу не пришить, ну, никак.

Следовательно, вины его в том инциденте не было, а это значит, что если бы он не умер, он бы вернулся к работе в течение двух-трёх месяцев.

Но он умер, поддавшись панике и накрутив себя до следующего инсульта.

— Кстати, насчёт тебя я уже договорился — как вернётся Саид, сразу же полетишь в Москву, — сообщил он Мансуру. — А после курсов можешь рассчитывать на майорское звание.

— Я признателен вам за это, товарищ капитан, — кивнул Мансур.

— Да брось — ты же мой человек, — отмахнулся Директор. — А я продвигаю своих людей, но только за заслуги и успехи. Твой послужной список пополняется, и это не остаётся незамеченным.

Мансур ещё раз кивнул.

— Всё, возвращаемся к работе, — встал Директор из-за стола. — И ещё раз: не переживай — мы действуем не сами по себе и при полной поддержке руководства.

— До встречи, товарищ капитан, — встал Мансур и пожал ему руку.

Директор направился в свой кабинет, чтобы продолжить написание рапорта, который он должен Гаськову.

Скоро его ожидает очередное повышение в звании — обещано звание майора, «за выдающиеся успехи в совершенствовании кадровой службы госбезопасности союзного государства».

Генерал-майор Ремез, которому осталось меньше месяца до перевода в Союз, похлопотал о том, чтобы Владимира Жириновского, всё-таки, перевели в политуправление 40-й армии. У него появился благовидный предлог: начальником бюро переводов будущего майора Жириновского никто не поставит, поэтому майор Мажуга может спать спокойно, но должность рядового военного переводчика для майора уже недостаточна.

Практически идеальным решением выглядит включение Жириновского в политуправление, на должность лектора. Но генерал-майора Гаськова работа Жириновского на полный день в политуправлении совершенно не устроила, поэтому он добился того, что его снова командируют в ХАД.

В итоге объём работы должен только увеличиться, ведь ему придётся читать лекции для политуправления, для ХАД, а также курировать работу аналитического отдела. И это не говоря об их периодических выездах с Орловым…

«Зато довольствие увеличат соответствующе», — подумал Директор и улыбнулся. — «Галина, наверное, очень удивится, когда увидит, что пересылать я начал гораздо больше. Если слово „удивится“ применимо к её возможной реакции».

Она устроила ему эпистолярную выволочку ещё за капитана, потому что далеко не дура и прекрасно понимает, как именно офицеры быстро получают воинские звания во время войны.

Но здесь, в Афганистане, участие в боевых действиях — это одно из проявлений нормы. Линии фронта тут, по сути, нет, поэтому неизбежно, что даже старшие офицеры попадали под обстрел и вынуждены были участвовать в отражении атак.

Ввиду того, что Директор уже несколько раз попадал в переплёты и даже получил орден «Красного Знамени» за подвиг, он уже заработал определённую репутацию и его уважают — то, что он «пиджак» надёжно забыто почти всеми офицерами, кроме некоторых его недоброжелателей.

Есть и такие — кое-кому не нравится то, что он взаимодействует с КГБ и получил своё «Красное Знамя» именно на операции, устроенной госбезопасностью.

Но дальше тихих слов за спиной это не заходит, потому что очевидно, что у него слишком большое влияние — и в политуправлении на хорошем счету, и КГБ его, явно, продвигает, за одному только ему ведомые заслуги…

«Пусть болтают, сколько влезет», — подумал он. — «Главное, чтобы делу не мешали».

Он обдумал ту ситуацию с видеомагнитофонами и деньгами — если мыслить трезво, они ему больше не нужны.

Деньги забрали, это немного обидно, но есть и другие способы получить наличность на открытие кооперативов, когда станет можно.

Эти способы откроются, если Гаськов сможет протолкнуть инициативу с домом воинов-интернационалистов в Ташкенте.

«Надеюсь, у него получится — это очень тонкое место», — подумал Директор и продолжил писать рапорт. — «От меня тоже кое-что зависит, но не всё — свою часть я сделаю».

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, 1-й микрорайон, 5 апреля 198 5 года*

На улице всё ещё прохладно, несмотря на то, что уже весна. Тем не менее, они вышли на улицу, чтобы прогуляться по району.

— Почему ты ещё не начал двигаться в сторону Следственного отдела? — спросил Директор, закуривая сигарету.

— Я уже начал, — усмехнулся Орлов. — Просто тебе не докладывают, ха-ха-ха…

— Можно ожидать, что это будет в ближайшее время? — спросил Директор. — С предателями желательно поторопиться — неизвестно, что они передают американцам прямо сейчас.

— Такие дела не терпят спешки, — покачал головой Геннадий. — Сначала я хочу достаточно отметиться с ХАД и арабами — мне нужно получить полковника.

— Думаешь, дадут? — нахмурился Директор. — Не слишком быстро?

— За такое — дадут, — ответил Орлов. — Эдуардыч поспособствует. Если покажем, что подразделениям ХАД уже можно передавать оборону некоторых кишлаков, и не бояться, что они сбегут, начальство это увидит. А кто за этим всем стоит? А мы. Эдуардыч, я и ты. Больше никто — это всё наша работа. За такое не то, что не пожалеют полковника для меня, за такое могут и Эдуардыча генерал-лейтенантом сделать. Вряд ли сделают, конечно, но повод очень веский. Да и тебя, как я слышал, скоро выдернут из бюро переводов, в связи со званием…

— Да, — кивнул Директор. — С недели на неделю выйдет приказ о присвоении майора.

Вопрос уже решённый: командование 40-й армии оценило его заслуги и собирается присвоить ему внеочередное звание.

Если тенденция сохранится, то он может вернуться из Афганистана в звании подполковника. Ему это непринципиально, потому что воинские звания не должны сыграть значимой роли в его дальнейших планах.

— А с арабами какие успехи? — спросил Директор.

— Поют, как соловьи, — улыбнулся Геннадий. — Ар-Рашиди