Полукровка 3 - Василий Горъ

для принуждения нас, подчиненных, к близости. Но таскать с собой в рейды постороннюю личность Йенсен не согласится ни за что на свете, поэтому… хм… решить его проблему должны мы. И тут мы вступаем на очень тонкий лед…

— Угу… — подтвердила Маша и перешла от общих слов к конкретике: — Ляжем под Тора всей толпой – Император, Цесаревич, Орлов и Переверзев сочтут его похотливым мальчишкой, и отмыться от этого клейма он уже не сможет. Лягу я или Даша — в смысле, в ближайшие месяцы — кто-нибудь, да заявит, что Йенсен взял под крылышко меня или ее только для того, чтобы вынудить отдаваться. Или, как вариант, обвинит нас в готовности платить собой за покровительство и защиту. Получается, что целесообразнее всего начать спать с Тором именно тебе — вы летаете в рейды не первый месяц и успели друг друга зауважать, а значит, могли проникнуться друг к другу теплыми чувствами. Но это — чистой воды логика. А в области отношений она, как правило, не срабатывает. Поэтому мы хотим заявить следующее: описанная нами проблема наверняка имеется, и в идеальном варианте спать с Тором должна начать ты. Но если тебе по каким-то причинам не хочется или не можется это делать, то скажи прямо — и одна из нас «подставится», но избавит команду от этой слабости…

— И еще: не обижайся на нас, пожалуйста! — мягко попросила Даша. — Мы живем Тором и тобой, искренне переживаем за наше будущее и готовы на все, лишь бы ни одна скотина не смогла заляпать кого-нибудь из нас грязью.

Кара, наконец, прервала молчание, заявила, что нисколько не обижается, и рубанула правду-матку:

— Ибо сама такая. В смысле, живу всеми нами, искренне переживаю за будущее всех четверых и так далее. Поэтому обиделась бы в том случае, если бы вы не предложили этого решения. А так скажу прямо: я с Тором сплю. И буду спать как минимум до начала следующей весны. В «режиме» свободной оперативницы, то есть, считая близость потолком того, что мы можем дарить друг другу до выхода в отставку, не требуя ничего более и прилагая все силы для того, чтобы эти отношения оставляли только положительное «послевкусие». В общем, на стены он не лезет и головы не теряет. Хотя вы в его вкусе и чудо как хороши…

Как следует обдумать услышанное не получилось — Маша вполголоса поделилась с подружками своими соображениями на тему целесообразности возвращения в Хатту и напомнила о сообщении Ромодановского. Поэтому я отправил Завадской плюсик в знак того, что прослушал тот файл, открыл глаза и вывесил над изножьем сохраненную часть монолога Игоря Олеговича.

Выслушав кусок, посвященный Костиной, Марина с Дашей попросили остановить воспроизведение и сначала затискали, а потом засмущали «штатного врача нашей ОГСН». Предлагали поделиться ею и со мной, но к этому времени их «жертва» переключилась в боевой режим, так что мне пришлось прерывать начинавшийся бардак второй половиной монолога Игоря Олеговича.

Тут в боевой режим переключились все девчата. Только не в шуточный, а в реальный — высказали на редкость нелицеприятные мнения об охамевшем после, повосхищались реакцией Императора и пострадали из-за того, что мы, увы, не увидим, как Конвой пинал «поборника справедливости» до летного ангара. А затем начали задавать вопросы:

— Значит, мы летим в Мессаир?

Я утвердительно кивнул.

— А у нас есть хоть какая-нибудь информация об этой системе?

Я кивнул снова.

— И когда мы займемся ее анализом?

Тут пришлось гасить проснувшийся энтузиазм:

— После того, как вы как следует отдохнете от нервотрепки последних часов перед высадкой «пассажирок».

Мое утверждение мгновенно вернуло Темникову в недавнее прошлое и заставило вздохнуть:

— Да уж, резонанс двух истерик, отягченный приступом клаустрофобии, мне гасить еще не приходилось…

— А меня больше всего вымотали попытки выговориться Яны Митковой и откровения Светланы Полуниной… — призналась Маша. А Маришка криво усмехнулась:

— Пока вы «развлекались» на первой палубе, я отпинала двух дурынд из гарема Рашида Алама: первая обвинила вторую в том, что та сдавала других наложниц хозяину, и пообещала подать на нее в суд, вторая без разговоров вцепилась ей в волосы, а слово «сдавала» чуть было не спровоцировало начало самосуда. В общем, если бы не затрещины и помощь «Буянов», то там стало бы совсем грустно…

— В общем, отдохнуть вам НАДО… — прокомментировал их признания я. И предложил начинать.

— Хороший отдых — это расслабление… — авторитетно заявила Костина и продолжила «философствовать»: — А хорошее расслабление — это массаж. Так что… Мариш, снимай футболку и укладывайся лицом вниз, мы с Дашей тебя помнем, а Тор будет смотреть, завидовать и придумывать аргументы, которые впоследствии позволят уговорить нас порадовать и его…

Я рассмеялся, восхитился скорости, с которой моя «главная» напарница приняла предписанное положение, и был вынужден отвлечься. На очередной мигающий конвертик, появившийся перед глазами. Первый раз монолог Игоря Олеговича прослушал сам. Потом вырезал два куска, которые могли сделать больно, вывесил картинку между собой и девчатами, врубил воспроизведение и снова вслушался в голос Ромодановского, подрагивавший от сдерживаемой ярости:

— Тор Ульфович, только что практически решилась и вторая проблема Дарьи Алексеевны — одна из невесток главы рода Темниковых, две горничные и кухарка в беседах тет-а-тет со следователем Генеральной Прокуратуры подтвердили факты систематического домашнего насилия и согласились дать показания в обмен на включение в программу защиты свидетелей, стартовый капитал и еще кое-какие мелочи. В общем, серийный насильник уже задержан, доставлен в следственный изолятор и в данный момент ждет предъявления обвинения по целому ряду статьей Уголовного Кодекса.

Кстати, я прослушал запись нескольких фрагментов той беседы и, откровенно говоря, вне себя от бешенства. Но таких… личностей необходимо наказывать по закону, вот и я сдерживаюсь изо всех сил…

Темникова кусала губы до последнего мгновения просмотра. А потом поймала мой взгляд, перестала разминать стопу Марины и криво усмехнулась:

— Разумом понимаю, что все закончилось, но поверить пока не могу — дед умеет выворачивать факты так, как выгодно лично ему, и не раз выкручивался из абсолютно безвыходных ситуаций.

— Ситуации ситуациям рознь. Даже абсолютно безвыходные… — заявила Маша, вдумчиво разминавшая Завадской воротниковую зону… — Так что не перейди твой дед дорогу самому Цесаревичу, может, еще и выкрутился бы. А Игорь Олегович не даст ему ни единого шанса уйти от честно заслуженного наказания. Поэтому можешь смело отпустить эту проблему и расслабиться. Кстати, совет примешь?

— Твой