Выжечь огнем - Дэвид Вебер

- Ты хочешь сказать, что древесные коты действительно могут читать мысли? - спросил аль-Фанудахи, и в его глазах вспыхнул интерес.

- Не совсем. Во всяком случае, не человеческие умы. Но они могут читать человеческие эмоции, - ответил Зилвицки. - Они как чертовски хорошие детекторы лжи. Или, в данном случае, детекторы фанатизма.

- Черт. - Тарковски покачал головой. - Ты же не думаешь, что мы могли бы нанять кого-нибудь из них, чтобы помочь бригадиру Гэддису в Старом Чикаго, не так ли?

- Боюсь, что так не получится, - сказал ему Зилвицки с улыбкой.

- Нам, конечно, понадобятся несколько народных комиссаров, - сказал Каша. Тарковски посмотрел на него, и он пожал плечами. - Комиссары.

- О, я знаю, кем они были, - ответил космопехотинец. - Мне просто интересно, где ты собираешься найти их в эти дни.

- Полагаю, мы можем начать с меня и Яны. Мы можем найти других людей, которых можно использовать, как только доберемся до Факела. Я уверен, что некоторые из бывших людей Баллрум были бы просто рады помочь. И я поговорю с адмиралом Турвилем, прежде чем мы уедем. Вероятно, он сможет освободить некоторых из своих людей, которые так или иначе подошли бы для экспедиции. Но, говоря о комиссарах...

Он смотрел на Тарковски взглядом, который можно было бы охарактеризовать как глаза-бусинки или просто как взгляд победителя.

- Что? - подозрительно спросил космопехотинец.

- Я почти уверен, что из тебя вышел бы хороший комиссар, - сказал ему Каша.

- Ты, должно быть, шутишь, - сказал аль-Фанудахи.

- Нет, - сказала Третьякова. - Это не так. Когда он становится таким, он становится похож на черную дыру. Он просто как бы... втягивает всех в себя. И не успеешь оглянуться, как он заставляет вас танцевать, как марионеток. Даже такие люди, как я, которым, черт возьми, следовало бы знать лучше. И все же, - она поджала губы, - я никогда раньше не была комиссаром. Должно быть интересно. Кто знает? Это может быть даже забавно.

Солариане и мезанцы в комнате уставились на нее.

- Вы должны делать скидку, - сказал им Сабуро. - Раньше она была скрэгом. У этих людей действительно своеобразные представления о веселье.

- Как у многих космопехотинцев, - сказал Тарковски. - Включая меня.

- Черт возьми, Брайс, будь серьезен! - огрызнулась Окику.

- Я говорю серьезно. - Он взъерошил свои коротко остриженные волосы. - Правда в том, что план Каша - ну, может быть, план в стадии разработки - на самом деле имеет смысл для меня. С силами такого размера и с персоналом, чьи досье соответствуют истории, мы бы вписались в нее и были бы достаточно сильны, чтобы никто, уже находящийся в "Дыре-в-стене", не захотел бы напасть на нас. Но не настолько сильны, чтобы они могли не захотеть связать нас с кем-то, кто достаточно силен, чтобы не беспокоиться о нас.

Он перестал потирать голову и склонил голову набок, глядя на Каша.

- Ты предлагаешь выдать нас за наемников, верно? Ренегатов из ныне рухнувшей контрреволюции, которые ищут кого-то, кто мог бы им заплатить?

- Вот именно. - Каша кивнул. - Это в значительной степени то, чем уже был НФИ, за исключением того, что они еще не отказались от своих политических амбиций. Сейчас? - Он покачал головой. - Я уверен, что на этом острове все еще есть много несгибаемых сторонников государственной безопасности. Но к настоящему времени многие из этих людей будут просто искать выход.

Тарковски медленно кивнул, затем остановился, увидев выражение лица аль-Фанудахи.

- Расслабься, Дауд! - сказал он со смешком. - Я не предлагаю тебе - или Айрин - быть частью экспедиции. Я уверен, что от вас обоих было бы больше пользы, если бы вы остались здесь, на Мезе, и продолжили свое расследование.

- И я полагаю, - его взгляд переместился на Зилвицки, - что вы тоже останетесь на Мезе, капитан?

Зилвицки и Каша посмотрели друг на друга. Через секунду Каша слегка покачал головой, и Зилвицки снова посмотрел на Тарковски.

- Да, майор. Я останусь здесь. По крайней мере, на данный момент.

- Пока Каша и я поедем в Конго и посмотрим, что мы сможем придумать. Или мне следует сказать "поработать"?

- Да, - кивнул Каша. - Мы отправимся, как только я смогу поговорить с адмиралом Турвилем. Это должно дать вам время, чтобы сделать все необходимые приготовления.

- Времени предостаточно. Кстати, офицер Каша...

- Зовите меня Виктор.

- Виктор. Я никогда не был комиссаром - и народным комиссаром тоже. К чему в первую очередь я должен стремиться?

- На самом деле это не так уж сложно. Вам просто нужно излучать ауру авторитета, подкрепленную тонкой и приглушенной угрозой.

- Утонченный и сдержанный? - пробормотал аль-Фанудахи.

- Вы что-то сказали, капитан аль-Фанудахи? - спросил Тарковски.

Угроза была очевидной. Утонченной и приглушенной... не так уж сильно.

Говори проще

Старый квартал

Город Старый Чикаго

Старая Земля

Солнечная система

- Я чувствую себя совершенно нелепо. Как, черт возьми, меня втянули в эту экспедицию?

Кэтрин Монтень говорила - на самом деле ворчала - достаточно громко, чтобы ее услышала очень крупная женщина, которая была менее чем в метре перед ней. По обоюдному, хотя и негласному соглашению, Фанни шла впереди по переполненным коридорам чикагского гетто. Какой бы стройной она ни была, Монтень не добилась бы большого прогресса, если бы была в авангарде их туристической группы из двух женщин.

- Экспедицию? - повторила она. - Скажи лучше: "погоню за диким гусем".

- Зачем кому-то гоняться за диким гусем? - Фанни даже не потрудилась повернуть голову. С ее раскатистым голосом в этом не было бы никакой необходимости.

- Откуда мне знать? - ответила Монтень. - Это просто выражение. Как "за пенни, за фунт", одна из тех поговорок, точное значение которых зависит от терминов, которые больше не имеют никакого содержания. Что такое пенни; что такое фунт? И вообще, кого это волнует? Ты знаешь, что это значит, так же хорошо, как и я.

Она потянулась к маске на своем лице, перебирая пальцами хорошо замаскированные элементы управления. Она испытывала сильное искушение выключить эту дурацкую штуковину, но...

Фанни настаивала на необходимости носить маски,