Записки из бронзового века - Мефодий Отсюдов

– Надо запомнить и поблагодарить его за бдительность. И делом занят, и периметр контролирует, – пронеслась в голове мысль. – Вода где? – наконец-то выдавил я из себя.

– Там, – махнул рукой мой зам. – Тут недалеко родник есть. В рощице, в которой вы в засаде сидели. Не помнишь что ли? – неподдельно удивился Иво.

Пришлось вставать и, матеря про себя этих тёмных консерваторов, отвергающих мои новаторские идеи, топать в указанном направлении. А ведь я предлагал этим балбесам бурдюк придумать. Так нет же. Легче на стоянке про запас напиться, а так тут родники на каждом шагу. А дома – из кувшина попить можно.

Родник нашёлся быстро. А вот жажду утолял я долго.

Обратно топал уже в благодушном расположении духа. Как-никак, а первую официальную победу одержали. И без посторонней помощи! Оказывается, пока ходил – полегчало не только мне.

Ага выглядел паршиво, но он нашёл в себе силы, чтобы рассказать свою историю.

– Я был на охоте. Далеко ушёл, редкого зверя добыть хотел. Большого. Только на след напал, и тут они меня поймали, – еле шевеля пересохшими и обкусанными губами, смотря на меня невидящим взглядом, рассказывал Ага свою историю.

И судя по всему, свою последнюю историю.

– Улыбались, мясо предложили. Но говорили они не по-нашему, – продолжал охотник. – Много слов было похожих на те, что ты говоришь. У самого главного голова блестящая была и с рогами, – сфокусировав на мне взгляд, прошептал Ага. – Я подумал – это духи и они к тебе на помощь пришли. Повёл их к нам. А вечером понял – враги. Они на вечерней охоте слишком много дичи добыли. Самое лучшее съели, а остальное гнить оставили. Так наши не делают. А духи так тем более не делают. Утром несколько врагов на восток убежали. Больше я их не видел. А тех, кто остался, я их в другую сторону повёл, а потом сбежать решил. Я быстрее самого быстроногого оленя бежал, как можно дальше от стоянки их уводил. Долго бежал. А потом они меня поймали. Злые были. Побили меня, а когда я двигаться не мог, руки мои на камни положили и другим камнем сверху по ним били. Я не кричал. Не успел, духи позвали меня к себе. Не нашёл предков. Пришлось возвращаться. А когда я на землю опустился, утро уже было. Они спали. Хотел убежать, не смог. Тогда я и понял, что это, совсем злые духи, и они наше племя извести хотят.

Ага облизал пересохшие губы, взгляд его просветлел, и он улыбнулся.

– Весь день я лежал. Больно мне было. А потом я в пустошь попал. Предки меня домой звать начали. А потом я услышал песню, которую ты играл. Я её петь начал, тихо-тихо, чтобы враги не поняли слов. Силы ко мне вернулись, я встал и пошёл. Шёл и пел, шёл и пел. А они за мной гнались, копьями потрясали, но догнать не могли.

– Бредит, – вздохнул я, накрывая смелого охотника шкурой, и погрузился в думки.

В невесёлые думки.

Логика врагов была проста, поняв, что их ведут не в ту сторону, они тупо избили пленника и раздробили ему кисти рук. Подождали, пока у него температура поднимется, и голова соображать перестанет. А для убедительности, один из недругов накинул шкуру и прикинулся духом предка.

Ему даже и говорить ничего не нужно было. Так, изобразил стойбище и всё. Дальше Ага сам додумал. А когда сознание немного прояснилось, встал и побрёл.

И когда я сложил этот пазл, подскочил, как ужаленный. Это был расчёт – тупо холодный расчёт!

Они его просчитали и развели как дитя малое!

А это значит, что мы столкнулись не просто с врагом, а с думающим врагом. Умеющим анализировать!

И это делало противника в сотню раз опаснее. А наша победа – тупо дело случая!

Нам просто фартануло несказанно!

Сколько я провёл в размышлениях – не знаю. В себя пришёл, когда солнце уже коснулось горизонта. Я сфокусировал взгляд и понял, что Ага умер, а я вот уже несколько часов сижу и смотрю сквозь его неподвижное тело.

Пацаны сидели рядом и смотрели на меня с такой тоской и безнадёгой, как будто их на эшафот ведут.

– Собираемся и валим, – скрипнул я зубами, отгоняя оторопь. – Мы ещё посмотрим, кто кого. Стратеги, блин.

И тут случилось совершенно непонятное и не предвиденное. Мои подопечные начали лопотать, что никуда не пойдут, пока Агу не похоронят.

– Если враги найдут это место, они увидят, вот лежат их соплеменники, вот Ага. Он из другого племени. А это значит, что не жители степи их уничтожили. Ведь если бы это были степняки, то Агу бы похоронили. Да и лесные, скорее всего, тоже бы Агу похоронили. А так… Или духи это были, или третье племя, с которым они ещё не сталкивались, а значит их нужно опасаться, – втолковывал я пацанам, рвавшимся исполнить последний ритуал. – А за Агу я, как домой вернёмся, обязательно словечко перед Горшком замолвлю. Он возьмёт неприкаянную душу под своё крыло. Всё хорошо будет. Станет Ага первым помощником Горшка! Может быть, он даже его гитаристом сделает!

Пацаны вроде бы прониклись, посидели, погрустили и опять за своё – ты, конечно, круто придумал, и мы тебе верим, но Агу нужно похоронить, надо обряд провести, надо дары собрать.

И снова я пустился в уговоры. Битый час распинался, а потом гаркнул: «Так, кто тут начальник? Я или тараканы?».