Звезда утренняя - Константин Сергеевич Волков

Внутренность корабля заливал яркий солнечный свет, казавшийся ослепительным после желтого сумрака Венеры.

А вы как? — спросил академик Наташу, которая без сил лежала на полу.

— На этот раз давление было невыносимо!..

Она со страхом посмотрела в сторону, где Красницкий помогал Владимиру выйти из камеры.

— Володя, тебе плохо? — спросила Наташа.

Одинцов чувствовал себя хуже, чем остальные. Сказывалось переутомление последних часов перед отлетом. В очень тяжелом состоянии оказался и Сандомирский. Возраст командира корабля давал себя знать, и его некогда могучий организм не мог перенести последних испытаний. Он задыхался, долго не мог произнести ни слова и лишь некоторое время спустя пришел в себя.

Но он тоже поднялся вместе с Владимиром, чтобы начать наблюдения и ориентироваться в положении корабля. Красницкий стал хлопотать над радиоустановкой. Теперь, за пределами атмосферы Венеры, имело полный смысл возобновить попытки наладить связь с Землей.

Венера осталась далеко позади. В окна рубки была видна та же самая картина, как и при отлете с Земли: абсолютно черная бездна и висящие в ней звезды, которые казались микроскопически малыми точками.

— Ну как? — спросил академик, обращаясь к Одинцову.

— Мы, несомненно, удаляемся от Венеры. Мы не стали ее спутником. Это уже ясно. Но куда именно летит ракета, я еще не могу определить.

— Теперь вы наш штурман! — Академик положил руку ему на плечо. — От вас зависит, попадем ли мы на Землю или…

Он не договорил.

Владимир повернулся к нему:

— Было бы обидно… Надеюсь, мы не уклонились от маршрута. А если и уклонились, то незначительно. Сейчас сажусь за вычисления. Солнце у нас за кормой и слева. Так и должно быть.

В рубке появилась Наташа и уселась в кресло позади пилота. Владимир обернулся к ней и сказал:

— Ну вот! Возвращаемся домой… Всё теперь позади. Что-то там, на Земле? Жива ли моя старушка? Так обидно, что нет связи.

— Да, как будто возвращаемся… — поддержал его академик. — Теперь можно сказать, что нам удивительно повезло. Как раз к нашему прибытию вулканическая деятельность несколько затихла. Представьте себе посадку в тех условиях, при каких мы покидали Венеру?

Наташа вдруг нервно рассмеялась и закрыла лицо руками.

— Что с тобой? — спросил Владимир, на этот раз не оборачиваясь.

Наташа не ответила.

— Что с тобой? — повторил Владимир с тревогой.

— Не верится, что все это было.

— Было, дорогая. И наяву!

— Как во сне. До последних дней жизни буду я видеть эти потрясающие картины, грозы, вулканы, черные скалы, багровое море… Страшно!

— Хочется поскорее очутиться на Земле. На этот раз довольно!

— Конечно. Но все-таки была огромная, поразительная красота!

— Подавляющая!

— А помнишь эти грозы?..

Владимир не ответил. Он был слишком занят своими штурманскими обязанностями, чтобы вести в такое время посторонние разговоры. Когда Сандомирский отдохнул от неприятных переживаний в камере амортизации, Одинцов передал ему штурвал, а сам спустился вниз, чтобы произвести вычисления.

Пока ракета летела туда, куда влекли ее таинственные силы.

— Все-таки наша экспедиция — необыкновенное событие! — задумчиво сказал Красницкий.

— Конечно!

Виктор Петрович что-то подсчитывал на блокноте, но прекратил писать:

— Это лишь начало. Я уверен, что исследования Венеры и других планет будут продолжаться. Мы только разведчики. Вслед за нами на Венеру, несомненно, будут посланы другие ракеты. Ученые будут работать там. Исследуют всю планету, ее горные породы, растительность…

— Теперь ясно, — сказал Красницкий, — что там имеется гораздо больше, чем на Земле, таких элементов, как уран, торий, радий…

Наташе вспомнилась одинокая могила профессора Шаповалова. Каменная площадка, и на ней глыба базальта, обозначавшая место, где спал последним сном замечательный ученый, хотя и слабый духом человек.

— Это понятно, — заметил академик. — Венера ближе к Солнцу и получила от него больше актинидов.

— В какую эпоху?

— Когда наше светило было еще звездой типа Вольф-Райе. Запасы радиоактивных элементов на Венере, безусловно, огромны. Это настоящая кладовая энергетических материалов, которые, может быть, понадобятся нашим далеким потомкам через тысячи лет — когда эти материалы будут исчерпаны на Земле.

Красницкий продолжал возиться с радиоустановкой.

— Через тысячи лет… — повторила за академиком Наташа.

Вдруг Красницкий с особенной энергией стал суетиться над аппаратом.

— Связь! — сказал он, прислушиваясь к чему-то.

До него долетели еле слышные звуки из далекого пространства, где была Земля. Потом послышался отрывок какого-то сообщения…

— Виктор Петрович! — послышался его радостный голос. — Рация работает! Принимаю Землю!

Взволнованный академик бросился к нему и тоже надел наушники.

В эфире отчетливо звучал человеческий голос. Академик услышал:

— Внимание! Внимание! Говорит радиостанция ВНИКОСМОСа. Говорит ВНИКОСМОС. Вызываю советскую космическую ракету! Сообщите ваше положение! Сообщите ваше положение! Нужна ли помощь? Нужна ли помощь?.. Перехожу на прием.

Выждав, когда в эфире установилось молчание, Виктор Петрович стал передавать на Землю радиограмму:

— Говорит советская космическая ракета. Направляемся на Землю! Направляемся на Землю! Задание выполнено. Работы экспедиции закончены. Заканчиваю передачу. Перехожу на прием.

Снова в эфире установилась тишина. Требовалось около двадцати минут, чтобы волны радиостанции космического корабля достигли до Земли, а ответные вернулись на ракету.

Все, кроме пилота, собрались у рации. Красницкий не отрывался от приемника. Прошло полчаса. Вдруг он подал знак рукой:

— Земля! Включаю громкоговоритель!

Далекий русский голос звучал не сильно, но совершенно ясно.

— Слушайте на советской космической ракете! Слушайте на советской космической ракете! Говорит ВНИКОСМОС. Говорит ВНИКОСМОС. Транслирую передачу из Москвы. У микрофона…

Послышался чей-то знакомый, немного глуховатый и уже немолодой голос, кажущийся бесконечно далеким:

— Дорогие товарищи! Пионеры космических просторов! От имени Советского правительства и Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза поздравляю вас с успешным завершением великого подвига! Вы исполнили поручение советского народа. Ваше путешествие на другую планету имеет огромное научное и практическое значение. Вы доказали, что нет предела творческим возможностям свободных людей. Судьба экспедиции волновала весь наш народ и все просвещенное человечество. Все мысли наших ученых, всех граждан Советской страны постоянно были с вами. До настоящего времени мы получили от вас только одну радиограмму, которая извещала о благополучном прибытии экспедиции на Венеру, но были твердо уверены…

Астронавты затаили дыхание. Неторопливый, спокойный голос продолжал:

— Родина постоянно помнила о вас. Еще в те дни, когда связь отсутствовала, за вами был послан второй отряд астронавтов с целью оказать помощь экспедиции и доставить на Венеру