Кукла 7 - Мир

Тут, у них у всех, кроме от этого вот паренька, сейчас мысли меж собой путаются, и люди с трудом отличают, кто что думает сам, кто коллега, а где вообще — мысли, подмешивает бессознательное Хаоса. Основная пытка Хаоса, так сказать. Слом личности, через потерю себя.

— Помогите, прошу… — шепчет бедолага, а я пытаюсь понять, что с ним сделать и как.

То, что если его отсюда выпихнуть, осколок ускорит свое падение меня не волнует, как и то, что мертвецы вокруг нас умрут резко нырнув в глубины — он итак мертвы! И для полноценной гарантии, что Хаос не сделает их своей частью, мне вообще их всех надо добить, иначе никак. Иначе… их пытка продолжится даже без тела.

Другое дело, что как спасти этого пацана? Хаос уже тронул его разум! Но он еще жив, и еще не стал рабом Хаоса! Тащить его в мой тайник нельзя — это все равно что вести налогового инспектора на незарегистрированную фабрику! И даже взятку не дашь. Этот парень в тайнике, станет ярчайшим маяком, что легко откроет путь для Хаоса к моему спрятанному измерению.

По этой же причине его нельзя вести в материальный мир — он пусть и несформировавшийся, но босс подземелья! Четка точка на карте, эпицентр, что будет давить на пространство с той стороны, постоянно учиняя разрывы. Утащить его в другой осколок, чтобы он пожил там? Да эта участь не лучше смерти! Хуже неё даже!

— Убейте меня. — вытекает из каменных глаз одинокая слеза, тут же становясь еще одним камешком и тут же скатывается на землю, — Прошу! Я больше этого не вынесу!

Эх, парень! А у тебя еще столетия такой жизни! Если не больше. Пока совсем с катушек не съедешь, окончательно утратив себя. Однако, все же есть место, куда я могу его запихнуть.

— Будешь моим рабом. — ухмыляюсь я, а сестрица хлопает глазками, — Выбирай, служба мне, вечность Хаосу, или простая и незамысловатая смерть. Иных вариантов нет.

Сестра достала фиолетовая копье, но получив легкий тычок локтём в грудь, убрала его и достала копье обычное — этому боссику хватит и банального пыряла! Нефиг тратить особые копья, которых итак осталось мало, и которые тратят заряды при бое.

— Тыыы… человек? — спрашивает каменный собеседник, и будь его лицо не камнем, наверняка бы выпучил глаза, осознавая, что пред ним, не глюк, не мираж, не порождение Хаоса, и не другой несчастный, а кто-то…

Но вот кто⁈

— Монстр, что сражается за людей. — ответил я то, что было бы ближе к правде, потому как человеком меня сейчас можно назвать с большой натяжкой.

Ведь даже в эту самую секунду, я ведубой… истребляю несколько монстров, что остались в этом осколки за каким-то лядом, а именно — порезвится! И потрахать кабаниху в лесу — мерзкие гоблины! Еще изучаю месторождения руд в грунте под нами — там есть золото! Много! Слежу за Хаосом вокруг, и подыскиваю иные осколки, что можно урвать пока представляется такая возможность.

Человек ли я? Да! Но так же я тот, кто тысячелетием правил своим измерением, и тот, кого люди уже в этой моей жизни могли бы назвать монстром. И не только из-за силы, но и из-за жестокости. Все же мы убили немало людей без зазрения совести! Да и… Мы там, на баррикадах и за ними, в городе Ван, бросили миллионы людей, уйдя сюда за добычей. Пусть и объективно говоря, помочь им там без этой добычи бы все равно ничем не смогли — без копий мы были бы почти бессильны. А этих самых копий у нас осталось тьфу до маленько, а именно — буквально сотня штук.

— Я согласен. — шепчет человек.

— Хорошо, я принимаю твою клятву верности. — говорю я, и каменная статуя в форме исчезает, появляясь в нашей квартире, в одном из её слоёв.

— Ну и зачем он нам? — корчит мордашку сестренка, очевидно недовольная моим поступком.

— Пригодится. — отвечаю я, — Будет дворецким-привратником на входе.

— Хех. — смеется она, крутанув в руке копье. — А Йорк тогда кто?

— А йорк… просто шестерка! Посыльный, мальчик на побегушках. Тот, кого можно послать до магазина.

— Ммм…

— Как ни глянь, а выходить этому боссику из нашего дома ну никак нельзя! Зато в доме он безвреден и безобиден.

— И сможет подмять под себя один из слоев реальности нашей хаты. — вновь корчит мордаху сестра. Которой явно не нравится присутствие сильного постороннего в нашем жилище, — Или ты об этом не подумал? Он же уже монстр! Уже боссик подземелья! Молодой, и слабый, но…

— Но потерять один слой не столь уж страшно, — улыбаясь отвечаю я, — будет нашим карманным домовым.

— Вечно у тебя такие шутки… не смешные. — вздыхает сестричка, а я разворачиваюсь к статуям военных.

Если прислушаться, не слухом обычным конечно, а магией, то можно услышать отчетливый ор сотни голосов. Вояки… страдают, сливаясь разумом воедино, и распадаясь обратно на неравные куски. Пока не останется ничего нормального, пока не появится коллективное бессознательное. Или просто движущееся на инстинктах нечто.

— Простите ребята, но смерть для вас будет проще всего. — шепчу я, и живые статуи превращаются в статуи обычные.

Я вынул из ни ману, что держала их жизни в этом неживом виде тел, и теперь они спокойно умерли, мгновенно и без боли А мы… мы продолжили бродить по лагерю вояк, пока осколок, начав резко тяжелеть и быстрее падать в глубины. Падая вниз, все набирая и набирая в себя ману, становясь плотнее и насыщеннее, вбирая в магию, словно сухая губка воду.

Случайно вышли к нашему пикапчику, тому, что подарили военным тогда, столь недавно, и уже столь давно. Грязному, со стоящим рядом человеком. Человеком, что планировал его мыть! И судя по следам грязи… он что, хотел… переплыл на нем то болото⁈ Да ну нафиг! А вон рядом и старый пикап стоит, тот, мы бросили на болоте! Без крыши и с заваренными дверьми! Хитрые военные сгоняли за своим драндулетом в те ебеня и у них теперь их уже два! Было.

А человек, застывший статуей с губкой подле машины, с ведром воды рядом, и даже кусочком мыла в траве, тот самый, что был тем ноющим водителем, нежелающим бросать машины. И мертвый он, да. Его убили дважды — я и Хаос.

Продолжаем обход, а осколок падает на второй слой и начинает погружение. Сжимаясь сильнее, небо над нами сдувает «ветром», но