Этот разрушительный элемент - Эмили Сувада

Отцепив детские ручки от штанов, я шагаю за ним к двойным дверям лаборатории.

– Что происходит в реальном мире? Вакцина еще держится?

– Понятия не имею. – Леобен толкает дверь. – Ученые «Картакса» не разрешают мне подключаться к их сетям. – Он подходит к генкитам у стены и его глаза стекленеют. – Кажется, с их помощью мы сможем вытащить тебя. Давай, я подключу тебя.

Я пересекаю комнату и, остановившись рядом с ним, оглядываюсь.

– А что будет с детьми?

Ли поворачивается ко мне, и черты его лица смягчаются.

– Они ненастоящие, кальмар.

У меня перехватывает горло, когда я смотрю на перепуганные грязные мордашки детей. Я знаю, что они ненастоящие. Знаю, что они лишь частички симуляции. Но это не успокаивает мое ноющее сердце от мысли, что придется их оставить здесь.

– Для меня они настоящие, – шепчу я. – И они единственные, кто был здесь со мной.

– С ними все будет в порядке, – говорит Леобен. – Симуляция не уничтожится. Она просто выключится.

Вздохнув, я опускаюсь на колени рядом с детьми. Леобен прав. У них все будет в порядке, в отличие от меня, если не оставлю их сейчас.

– Ладно, малыши, мне пора. Простите… но я не могу остаться здесь с вами.

С мгновение они молча смотрят на меня широко раскрытыми глазами, а затем Цзюнь Бэй протискивается сквозь толпу и вытаскивает скальпель из рукава. Ловко прокрутив его между пальцами, она протягивает его мне рукояткой вперед.

– Возьми, – говорит она. – И не позволяй никому причинить тебе боль. Хотя бы один из нас должен выбраться отсюда.

Я ошеломленно моргаю. Это первые слова за проведенные мной здесь три недели, которые она мне сказала. Мне казалось, что ее голос будет звучать пронзительно и дерзко, но он ласковый. А сама Цзюнь Бэй застенчива. И она помогает мне. Сейчас она выглядит слишком взрослой для своих пяти лет, и я не думаю, что это ошибка в симуляции. Скорее, Цзюнь Бэй такая на самом деле под всем этим налетом навыков, гениальности и грандиозных планов.

Думаю, она обычная застенчивая девочка с ужасным детством, научившим ее прятать оружие в рукавах.

– Спасибо, – смотря ей в глаза, пока она не отворачивается, отвечаю я и забираю скальпель.

Взгляд Леобена застывает на Цзюнь Бэй, а на его лице появляется странное выражение.

– Пойдем, кальмар, – зовет он, продолжая смотреть на девочку и сжимая в руках кабель генкита. – Давай выбираться отсюда.

Я кладу скальпель в карман и протягиваю ему руку с манжетой, но замираю.

– Подожди-ка, если тебе не давали доступа к сетям «Картакса», то как ты смог пробраться ко мне сюда? Ты же получил доступ к импланту дистанционно, верно? А для этого нужно подключиться к спутниковой связи.

– Все очень сложно. И сейчас нет времени это объяснять.

Нахмурившись, я отдергиваю руку. Мне хочется выбраться отсюда, но все происходящее кажется очень странным. Леобен как-то оказался здесь и говорит, что хочет мне помочь, а теперь пытается присоединить кабель к моей руке, при этом явно скрывая что-то от меня.

– Почему бы тебе просто не сказать, как мне выбраться отсюда, и я сама все сделаю?

Он откидывает голову назад и раздраженно вздыхает:

– Почему с тобой всегда так трудно?

Я отступаю на шаг. Он точно что-то скрывает. Лишь несколько людей способны взломать этот имплант, и еще меньше знают, что он существует. Это Лаклан, Цзюнь Бэй и, возможно, несколько ученых «Картакса». Так что Леобен, скорее всего, сотрудничает с кем-то из них. И кто бы это ни был, он явно не хочет, чтобы я о нем знала.

– Расскажи мне, зачем ты проник сюда, – вытащив скальпель из кармана, прошу я.

Еще один толчок сотрясает лабораторию, и Леобен качает головой:

– У нас нет на это времени. Тебе нужно выбраться отсюда прямо сейчас.

– Нет, – уверенно говорю я. – Скажи мне, кто тебя сюда послал.

Леобен проводит рукой по лицу, а когда вновь встречается со мной взглядом, то в нем не остается ничего от моего друга. Теперь он агент «Картакса», способный убить меня голыми руками. Подобный взгляд я видела у него, когда мы тренировались. Когда он раз за разом набрасывался на меня и валил на землю. Да, сейчас мы находимся в симуляции – и здесь он вряд ли будет быстрее или сильнее меня, – но при виде этого выражения лица по спине ползут мурашки от страха.

Когда он сильнее стискивает кабель генкита в руках, я разворачиваюсь и бегу к двери.

– Черт побери, кальмар! – кричит он и бросается за мной.

Пол лаборатории усеивают обломки генкитов, а дети разбегаются в стороны, пока я бегу через комнату. Но тут мне под ноги попадается осколок разбитого стекла, отчего я поскальзываюсь и изо всех сил стараюсь удержать равновесие. Только уже поздно.

Леобен хватает меня за футболку и тянет на себя. Запнувшись, я вырываюсь из его хватки и сильнее стискиваю скальпель. Да, он отлично натренирован, но при этом ранен, так что я не оставляю надежды, что мне удастся дать отпор. Я замахиваюсь, целясь в его шею, но Леобен перехватывает мое запястье и, вывернув его, сбивает меня с ног.

Комната проносится перед глазами, а дыхание перехватывает. Резкая боль пронзает мой живот, простреливая ребра. Я перекатываюсь на бок и, зажмурившись, громко кричу.

Скальпель выпал из моих рук, Леобен возвышается надо мной, а из моего живота торчит зазубренный металлический осколок.

– Черт возьми, – глядя на меня, шипит он. – Ну зачем ты попыталась сбежать?

Он волочит меня по полу за руку обратно к генкиту. Перед глазами все плывет, легкие горят от нехватки кислорода. А боль в животе распространяется по всему телу обжигающими всполохами.

– Прости, кальмар, – продолжая тянуть меня за руку, бормочет он. – Мне действительно не хотелось, чтобы это случилось.

– Ли, пожалуйста! – молю я, пытаясь вырвать руку из его хватки.

Но это бесполезно. Он слишком силен и слишком быстр.

Я громко кричу, но он вставляет кабель в мою манжету, и все вокруг заволакивает темнота.