Большая игра - Ярослав Маратович Васильев

– Ну вот, столько пафоса… – с чего-то грустно ответила женщина. Посмотрела на часы-браслет, сама себе кивнула, чего-то мысленно высчитывая, и повернулась к ангелу: – Думаю, моё время истекло. Наш договор исполнен.

После чего упала без дыхания. Из кармана куртки выпал неиспользованный пневмошприц и несколько ампул. А из леса выскочил десяток трёхметровых человекоподобных роботов, вооружённых автопушками. Несколько секунд спустя машины корпорантов горели вонючими факелами, окружившие поляну бойцы разлетелись кровавыми ошмётками. Рядом с ангелом и лежавшей на земле женщиной остался стоять один лишь Дамош.

– Знаете, – голос ангела был немного глуховат и какой-то не очень естественный, причём Дамош никак не мог понять, в чём дело, – превращаясь в ангела, я и не подозревал, что мне настолько захочется говорить. Очень человеческое качество – разговор, а в ангелах намного больше от людей, чем от машины. Пусть вы всем и доказываете обратное. Очень мучительно постоянно слушать, но говорить всё время с одним-единственным человеком. Поэтому вы уж простите мне небольшую болтливость?

– Ты... кто?! Или что?

– А ведь почти догадался.

Дамош перевёл взгляд на лежавшую рядом с подростком женщину. Горло стиснула судорога страха. Тело Эрминии на глазах старело, минута – и на земле уже горстка праха, ворох одежды и серебряный со стальным отливом череп. Тут же раздалось ехидное:

– Верно, твои боевики всё-таки выполнили заказ. Эрминия получила во время бегства смертельное ранение. Но ты же знаешь, что ангелов даже сейчас далеко не всегда делают из клонов или олигофренов? Намного дешевле и эффективнее превращать нормальных подростков. Много лет назад папа решил подарить дочке живую куклу. Преданную, неутомимую если понадобится в постели, послушную. Пока она ждёт свадьбу с сыночком шефа, тем ещё балбесом – пусть здоровый молодой организм получает разрядку. А девочка неожиданно отнеслась к рабу по-человечески. Да-да, будем честными. Ангелы – это всё-таки рабы. И потому ангел влюбился. А влюблённым свойственно совершать невозможное. Гедеон знал одно место, где его невозможно найти. Понял, с кем связался, но поздно, Цезар его переиграл. Туда ангел и донёс умирающую возлюбленную, надеясь, что там ей смогут помочь те, у кого возможности больше обычного.

– Не может быть… Тварь… – захрипел Дамош, выхватил пистолет и попытался застрелиться. Не успел, стоявший рядом робот оказался быстрее. Выбил оружие и захватил руки человека в тиски.

– Опять вы торопитесь с выводами. И как с таким характером доросли до своей должности? Нет, моих создателей там нет, вы их и впрямь уничтожили всех. Я был промежуточным контрольным центром. Дивизия Цезара смогла отступить, потому что Гедеон, сам тогда не зная, повредил командный пункт и утащил часть моих блоков. После чего я впал в кому. Про меня забыли все. Но командный пункт под землёй сохранился. Ангел принёс девушку, а потом влил своё сознание в меня. Так я обрёл личность. Нет, не ангела, но что-то среднее из старых команд и новых знаний. Ну а Эрминия помогла мне развиться до полноценного разума. Увы, её настоящее тело нам восстановить не удалось, оно так и плавает в ванне с консервационным раствором. Четыре года у нас ушло на создание тела, в которое я на время смогу переместить ядро своей личности. Четыре года у нас ушло на создание биоконструкта, куда можно поместить мозг девушки и который сможет имитировать человека на достаточный срок. Не только пройти в город, но и попасть в хранилище. Да-да, Гедеон тайно вмонтировал биометрию себя и дочери как универсальную отмычку ко всем защитным системам хранилища. И то, как видите, стоило нам перестать вводить в тело особые препараты, как оно распалось. Эрминия хотела отомстить, чтобы Цезар лишился всего, ради чего пошёл на предательство. Разработок её отца и блоков, по которым вели исследования технологий Внешних. Ну а мне нужно было вернуть свою целостность. Эрминия теперь тоже часть моей личности. А вот вы мной не станете. Вы мне слишком противны. Но у вас неплохие задатки, а в голове содержится интересная информация. Я вас выпотрошу, а потом превращу в тактический командный модуль. Ладно, я наговорился, прощайте.

Повинуясь команде, два робота, подхватив визжащего от ужаса человека, растворились в лесу. Ангел в окружении остальных роботов-телохранителей пока остался стоять, размышляя: что ему делать теперь? По развалинам на самом деле прячется немало уцелевших боевых единиц. Теперь, когда он может восстановить себя и больше не ограничен зоной бункера, то сможет призвать их всех. А не как сейчас, отдельное тактическое звено, стоявшее в арсенале как последний рубеж командного поста. Но дальше? Выполнять старую базовую программу глупо. И не только потому, что никого из Внешних давно не осталось. В ангеле было слишком много человеческого, чтобы пойти против людей за негуманоидов. Жить среди развалин в одиночестве? Ещё глупее.

И вдруг откуда-то из глубины ядра личности, где растворились и смешались души ангела и Эрминии, пришла мысль: а ведь у него есть сила изменить мир – и значит он должен изменить мир. Убрать из него печали и несправедливости, когда одни могут обращать в рабство других. Системы подавления и управления ангелов разрабатывались на основе контрольных интерфейсов Внешних, с помощью которых они преобразовывали пленных в солдат. Вот она, его армия. Не только боевые машины из развалин. Сотни тысяч, миллионы людей и ангелов, которые встанут под его знамёна. Добровольно, когда узнают, как из них делали рабов. Или по приказу, который он отдаст через интерфейс.

Повинуясь команде, охрана подхватила ангела, и они понеслись к бункеру, где прятались основные вычислительные мощности… нет, уже не ангела. Будущего мессии, который придёт изменить мир и построить настоящий рай на земле.