Самое важное подчеркну - Ульяна Островская

Хам! А хамов нужно бить по рукам.

Мне вообще нравятся приемы на лучезапястный и локтевой суставы, они не требуют большой физической силы. У отца и атласы внимательно смотрела, мужскую анатомию лучше на скелетах учить и по книжкам, необязательно в койках.

У меня-то обе руки свободны, перехватила его кисть, вывернула наружу – так хамов во всех странах конвоируют, и повела согнутым вниз, к выходу. Да пусть спасибо скажет, что ногой не получил заодно.

Что подумали у входа, не знаю, могли бы и магией приложить, но то ли общая растерянность и дикий вой сирен помогли, то ли побоялись в своего магистра попасть, не знаю. Отбросила его, выскочила и дверью хлопнула по ноге очередного хама, который ринулся за мной.

Не уважают девушек.

Юрашик меня ждал уже подпрыгивая, мы молча понеслись и успели в академию до восьми часов!

Оля оборону удержать не смогла, коридор заставлен сумками, в комнате с ней ругались тетенька и девушка.

– Все, я на месте, – спокойно сказала им, отодвинула девушку и прошла к Оле, – простите, вас, наверное, обо мне не предупредили.

– А где твой договор? – рявкнула тетенька.

– Пожалуйста, вот он, – показала, но в руки не дала, – как раз иду относить.

– Вот и отнеси!

– Конечно, как скажите, – и посмотрела на девушку.

Я говорила, что со мной редко кто связывается? Раньше даже в зеркало смотрелась, может, им мерещатся рожки какие-нибудь, не знаю. Но обе вышли сразу, а мы громко выдохнули.

Получилось!

Юраш топтался у входа в женский отсек, я его подхватила, и мы пошли относить договор.

Второй экземпляр в этом мире не нужен, магия!

Глава 5

Договор я отдала проректору и честно призналась:

– Вы знаете, я немножечко с боем прорывалась к вам, какой-то дядечка-боевик не выпускал. А утром нам с подругой придется пробежаться по лавкам, все купить к занятиям. У вас не будет проблем, если меня подкараулят?

Проректор, тощий угрюмый мужик, лет тридцати пяти-семи на вид, вылитый Урфин Джюс (1) с картинок маминой любимой книжки, не выдержал, улыбнулся – вот как к ним рвутся, и благосклонно спросил:

– А какой из себя дядечка?

– Нос у него такой, вот такой… – я изобразила абрис в воздухе, – понимаете?

– Нет!

– Обычный вообще-то. Уши такие, с изломом… мне проще нарисовать, можно?

Пейзаж я не нарисую, особых талантов не имею, только карикатуру.

Он забрал листок, всмотрелся и вытаращил глаза:

– И каким образом вы от этого обычного вырвались?

– Без магии, с помощью простого приема. Физическое воздействие. Но там так орали сирены, он отвлекся, понимаете…

– Нет! А подробнее с самого начала.

Пришлось кратко рассказать, как мы вообще попали в этот мир.

– Может, я могла бы мирно уйти, но поджимало время, а боевик занервничал из-за сирены.

Проректор свел брови в прямую линию, подумал и сказал:

– В котором часу собираетесь в город?

– Как списки составим, не знаем еще, что нужно.

Он открыл папку и вытащил два листочка.

– Это боевику, а это некроманту.

– Простите, здесь примерно на какую сумму, если покупать?

– По пятнадцать на каждую.

– Итого на тридцать тысяч. Тогда нам еще придется монеты продавать.

– Какие монеты? – сделал стойку дядечка, и я поняла, вот он, шанс на нормальную жизнь.

– Из нашего мира. Мы продали пять монет примерно на десять тысяч.

– Еще есть?

– Есть.

– Несите, и впредь продавать только мне. Ясно?

– Вполне. Сейчас буду.

Принесла я двадцать монет, мы еще почему-то привыкли завтракать и ужинать, надо потихоньку докупать сухой паек, чтобы всегда был запас, а заварки набрала дома точно на полгода. Выдал он мне три бумажки по пятнадцать тысяч, махнул рукой на попытку сдачи, хмыкнул и добавил:

– С вами схожу, а то наберете всякого барахла. Мне тоже надо кое-что купить. В десять встречаемся у входа, и давайте без ваших женских штучек, вовремя быть.

– Есть быть вовремя!