Салют - Глория - Raptor

— Это не шутки, Василий. Это карантин. Ты должен пробыть в изоляции как минимум сутки.

— Сколько?!

— Успокойся. Ты обеспечен всем необходимым. В переходном модуле есть запас продуктов питания и воды. С туалетом тоже порядок. Поэтому не нервничай, и будь хорошим мальчиком. Мы должны убедиться, что этот зонд не приволок нам какую-то заразу.

— Я всё понял, Александр Александрович. Вы правы. Карантин — штука важная.

— Рад, что ты понял. Теперь слушай дальше. Когда карантин закончится, наш гость отправится обратно в космос. А ты вернёшься к нам. Поэтому, пусть тоже не обижается.

— Я думаю, что он не обидится. Да, приятель? — Василий подмигнул роботу, висящему напротив его лица.

Тот медленно перевернулся, причудливо расставил свои отростки, и образовал ими некую полуовальную фигуру.

— Алекса-а-андр Александрович! Команди-и-ир! — как-то неестественно протянул техник.

— Да, Вася, что там у тебя?! — встревожился Нестеренко.

— Командир, включите телекамеру, посмотрите, что он тут вытворяет.

Командир поспешно включил экран, показывающий изображение со внутренней камеры, расположенной в переходном модуле. Он увидел забившегося в угол Василия, который был без шлема, а в центре отсека висел инопланетный «клубень», излучающий какое-то сияние между своими отростками.

— Что там происходит? Что он делает? — спросил Александр. — Мне плохо видно.

— Не знаю. Он мне тут какие-то мультики показывает. Это как телевизор, только без экрана, прямо в воздухе. Но изображение вообще непонятное какое-то. Много тёмных пятен, переходящих друг в друга. Как будто краску смешали. И подсвеченные, осветлённые контуры чего-то знакомого. Но вот чего? — гадал Василий.

— Они пытаются продолжить контакт с использованием визуализации, — подсказал командиру Асхар. — Очень мудрый ход.

— Ну, по крайней мере, не приморили нас сразу, и не попытались ничего у нас свистнуть, — пошутил тот. — Пусть визуализируют на здоровье, главное, чтобы Василий не пострадал.

— Командир, я разобрался в этих кляксах, — сообщил Вася. — По этим самым контурам узнал. Большая клякса — это я. А маленькая — он. Изображение очень плохое, но если прямо внимательно-внимательно посмотреть, то становится различимо.

— Беда у них с телевизорами, — в свою очередь пошутил бортинженер. — Неужели не могли сделать почётче изображение?

— Да это не с изображением беда, — сообразил Нестеренко. — А с природой. Скорее всего, они просто так видят. Не как мы. А по-своему. Они как минимум различают инфракрасное излучение. И вообще, их спектр совсем не такой, как наш. Гораздо шире. И Ваське они показывают то, что видят своими глазами. А он не понимает.

— Александр Александрович, — продолжил сообщать Вася. — Как я понял из этого мультика, инопланетянин просто мечтает посидеть на моей голове. Что-то я переживаю маленько. Если он даже через шлем так тыковку жёг, то теперь, без шлема, как бы вообще мне мозги не вскипятил.

— Правильно опасаешься, Вась, — ответил ему Нестеренко. — Не торопись с этими панибратствами. Давай оценим степень риска.

— Риск конечно есть, — гладил подбородок Асхар. — Но похоже, что иначе нам эту телегу с места не сдвинуть.

— В общем, Василий, смотри. Если почувствуешь что-то подозрительное, и особенно, болезненное, произнеси кодовое слово «плохо». Пришелец должен на него среагировать. Что бы ни происходило, сперва применяй словесное воздействие, а лишь потом — всё остальное. Старайся вообще к нему не прикасаться, и уж тем более не бить. Делай это только в том случае, если сигнал «плохо» не сработает. Если же готов к продолжению контакта, то скажи «хорошо», — дал указание Александр.

— Хорошо, — ответил техник. — Ой. В общем, ладно. Всё равно я готов.

Зонд подлетел к его голове и завис над ней, опуская отростки сверху-вниз, по всей окружности человеческого черепа.

— Мой друг, когда был в ГДР, в командировке, смотрел там одно американское кино, — тихо поведал Кусаинов. — Фантастическое. У них это называется «фильм ужасов». Там были пришельцы, которые выглядели как летающие зонтики. И вот они прицеплялись сверху людям на головы, и отгрызали их. Я надеюсь нашему Ваське так же голову не откусят?

— Да иди ты, Алиханыч, знаешь куда, со своими фильмами, — слегка вспылил Нестеренко. — Не нагнетай обстановку. Что нам до этих американцев? Они хотя бы раз с настоящими инопланетянами встречались? Нет. Так зачем нам их дурацкое кино вспоминать? Если у них там космические зонтики на людей нападали, значит это говорит только об одном. Они там, в своей Америке, во всех видят только врагов. А мы — наоборот, видим друзей. Тем от них и отличаемся. Смотри, с Васькой полный порядок. Вася! Как ты там?

— Хорошо, командир, — ответил техник. — Жара уже нет. Лишь лёгкое покалывание. И в голове сумбур. Сложно объяснить, на что похож. Будто бы я на экзамене, или на какой-то планёрке. Я ничего не говорю, и ничего не слышу, но мозги загружены непонятно чем.

— Пришелец продолжает изучать его мозг, — пояснил Асхар. — Надеюсь, что это нам поможет, и на Василии никак не отразится.

— Тоже на это надеюсь, — кивнул Нестеренко. — Вася! Доложи обстановку!

— Голова начала побаливать, Александр Александрович. Но пока терпимо, — сообщил Швецов.

— Всё, заканчивай процедуру! Командуй гостю отбой!

— Плохо, — произнёс Василий.

Зонд тут же убрал свои щупальца и, вернувшись на прежнее место, посреди отсека, завис, обрабатывая полученную информацию.

— Сработало, — Вася засмеялся. — И голова сразу прошла.

— Хорошо-да, — вдруг заговорил с ним робот. — Плохо-нет.

— Чего? — техник поглядел на него, а затем перевёл взгляд на камеру. — Чего это он?

— Проводит логические сопоставления, — ответил командир. — Расширяет кодировочную систему. Уточняет, является ли слово «да» — позитивным ответом, а «нет» — негативным.

— Да, — ответил Вася.

— Ты, — зонд загорелся оранжевым свечением и тут же погас, затем чуть подлетел к Васе, протянув к нему все свои отростки, после чего произнёс. —Я.

— Он перепутал личные местоимения, — догадался Нестеренко. — Объясни ему, что всё наоборот. Только не останавливайся на этом, а разверни пояснение дальше.

— Эх! Как же я это смогу? — почесал затылок Василий. — Ладно, попытаюсь. Смотри. Это — я. (Он хлопнул себя в грудь). Я.

Затем взяв фонарик, висевший на стене, посветил в сторону пришельца. —Я. А вот это — ты. Ты.

Он протянул к инопланетному гостю обе руки.

— Ты, — пришелец опять моргнул оранжевым цветом.

— Нет. Неправильно. От кого исходит произношение. Понимаешь? Смотри. Швецов посветил фонариком в инопланетянина и, указывая второй рукой сперва на себя, а затем на него, чётко произнёс. — Я… Ты… А теперь гляди. (Подлетев к собеседнику чуть ближе, он почти приставил к нему фонарик, только развернув его лампочкой к себе, и включил свет). Теперь вот — Я. А вот — Ты. Понял?

Пришелец очень долго думал. Казалось бы, элементарнейшая расстановка определений, превратилась для него в невероятно трудную задачу.