Клан Борзых. Комиссар - Иван Шаман

всё паутиной чёрной закрывает, — зло сказал Филинов. — Свёрла, скорее всего, увязнут. Можно попробовать прострелить точечно, бронебойными, но, если отрикошетит или разорвётся внутри, спасать будет некого.

— Может, током? — спросил подававший инструменты Кирилл. — В прошлый раз Старый оглушил чемпиона.

— Чемпиона? Ты уверен? — удивлённо вскинулся магистр. — Выйти всем, не имеющим высшего допуска.

Сквозь шум в ушах и грохот барахлящего сердца я услышал топот ног и стук двери, когда в операционной осталось только трое.

— Старый! На меня смотри! — прикрикнул магистр. — От этого зависит твоя жизнь. Мы уже знаем достаточно, просто подтверди, тебя сопровождает дух штормового тигра? Ты с ним контактируешь?

— Да, — я попробовал кивнуть, но тело не слушалось.

— Он последний обладатель дара Тигра? — ошарашенно спросила Жанна.

— Верно, мы могли бы создать целый клан, лояльный инквизиции и ордену, — усмехнулся под маской Филинов. — Добить один полутруп, забрать яблоко и отдать его достойным. Слышишь, Старый. Если посмеешь сдохнуть, знай, я именно так и сделаю!

— Да, — ответил я, туго соображая, что ему от меня надо.

— Ты убил последнего чемпиона? Убил их предводителя? — настойчиво спрашивал магистр, удерживая меня в сознании, хотя я и сам старался как мог. — У тебя есть Искра? Эй, Старый⁈

— Да, — выплюнул я, в очередной раз поражённый током.

— Отлично. На меня смотри! — крикнул Филинов мне прямо в лицо. — Ты должен призвать дух. Заставить его ударить молнией по твари, что сидит внутри тебя. Убить её ты не убьёшь, но выиграешь нам достаточно времени, чтобы мы доставили тебя к Обелиску. Там всё решится.

— Рискнёте. Всем? — выдавил я.

— Всем? Ой да брось, в крайнем случае мы тебя просто прикончим. Дел-то, — усмехнулся Филинов. — Давай, иначе я буду поджаривать тебя снаружи. Дефибриллятор!

Как блин его призвать? Учитывая, что в прошлый раз тигрёнок появился, только когда мне глотку разрывали. А теперь ситуация не лучше, но я его не то чтобы не вижу, даже не чувствую.

— Как? — прохрипел я, глядя на Филинова.

— А мне почём знать? — ответил магистр, выгнув бровь, но тут же поправился: — Это же твой дух. Ни у кого из ныне живущих своего духа не было.

Твой дух. Что-то в этих словах меня зацепило. И пусть перед глазами всё плыло, в голове стучали барабаны, а тело било судорогой. Это. Мой. Дух.

Не что-то постороннее. Не приживала или питомец. Это я сам. Моё Я. Звериное, глубокое, агрессивное и гордое. Ведь это я никогда не сдавался, в какой бы глубокой заднице ни оказывался. Это я всегда двигался вперёд, не собираясь сбегать. Это Я!

Рык вырвался из моей глотки так естественно, будто его просто нужно было выпустить. Будто я до этого момента сдерживался, сковывая себя цепями разума. А теперь освободил свою звериную натуру. И она пришла.

— В стороны! — скомандовал Филинов, увидев изменения. И как раз вовремя, ведь в следующую секунду появившийся рядом зверь рычал со мной в унисон, и моё тело взорвалось молниями, словно катушка Тесла. Разряды били по инструментам, подносам, койке и лампам, так что уже через пару секунд в помещении стало темно.

Я направил всю ярость на тварь, что засела у меня в груди. Молнии погасли, уйдя глубже, тело содрогалось. Запах озона быстро заглушила вонь подгоревшего мяса. А спустя ещё секунду на глаза опустилась спасительная темнота.

Вот только я в ней был не один. Я словно стоял посреди выжженной гористой местности, с фиолетовым песком и бьющими через весь горизонт, куда хватало глаз, молниями. Сквозь тучи не было видно солнца, да и вообще не очень понятно было ли оно в этом мире, но меня это совершенно не волновало. Света от незатухающих вспышек хватало, чтобы оглядеться.

В первую секунду мне показалось, что я один, что в этом мире не может жить никто и ничто. Но стоило оглянуться, как я заметил стоящего рядом тигрёнка. Он уже уверенно держался на лапах, хоть и выглядел всё тем же умильным комком шерсти. Но стоило ему оскалиться, как стали видны острые словно бритва клыки.

— У гончей адская долина с лавой и постоянными извержениями вулканами, а у тебя, значит, шторма от горизонта до горизонта? — проговорил я, присев рядом на корточки. — Или, правильнее сказать, у нас?

Тигрёнок, заметив приближающуюся ладонь, упал набок и начал бить по ней лапами, а потом, извернувшись, вцепился клыками. На мгновение я даже подумал, что всё, остался без пальцев. Но зверь лишь немного прикусил ладонь, как и положено большой играющейся кошке.

— Ну прекрасно. И что мне с тобой делать? Искать коробку и таскать на руках? — усмехнулся я, взяв зверя за шкирку и приподняв. Глаза тигрёнка тут же стали грустными и виноватыми, но я не стал его третировать, а, усевшись поудобнее, положил себе на колени. После пары поглаживаний тигра потянулся, развалился и начал урчать словно трактор.

— Да уж. Большой кот — всё равно кот. Хоть и может откусить тебе конечность, — вздохнул я, почёсывая зверя за ухом. — А ты пока ещё и не слишком большой. Что с тобой делать-то?

Ответить он мне не мог, зато так хитро взглянул, что и без слов всё стало понятно: кормить, любить и баловать.

— Ну да. Конечно, — вновь не сдержал я улыбку. — Миленький пожиратель душ.

Что-то дёрнуло меня, заставило содрогнуться. И я почувствовал, как меня что-то тянет, словно воткнув под рёбра металлические крюки.

— Ладно. Вначале надо выжить. Потом разберёмся…

Успел в последний раз успел погладить тигра, когда меня окончательно выдернуло болью, которая пронзила всё тело. Несколько секунд я ничего не понимал, от шума в ушах и плёнки перед глазами.

— Он очнулся! Продолжаем! — услышал я довольный окрик магистра.

— Не могу больше… смените меня кто-нибудь, — выдохнула Жанна, и краем глаза я заметил, как она отошла от стола, неся в руках какой-то цилиндр, а потом передала его поднявшейся со скамьи Ольге.

— Держись, мы почти прилетели, — проговорила княгиня, дотронувшись до моего плеча тем самым цилиндром, и я увидел, что она держит дрель-шуруповёрт. Наклонившись, она упёрла сверло мне в грудь, а затем надавила локтем повреждённой руки и зажала кнопку.

Скрежет сверла перекрыл даже шум двигателей. Я попытался повернуть голову, чтобы оглядеться, но, дёрнувшись, понял, что меня накрепко приковали к кушетке, а череп прихватили кожаным ремнём. Так что кроме странного потолка в виде гармошки я видел только вылетающие из-под дрели искры.

— Мы приземлимся через пару минут. Держите тварь в напряжении, — сказал контролировавший процесс Филинов. — Не прекращайте сверлить.

«Вы — тупые макаки, стоящие на пути истинного величества человечества!» — ярился