Гость из будущего. Том 3 - Владислав Викторович Порошин

— Весело начинается фестиваль, нечего сказать, — выдохнул Олег Видов, как только мы снова оказались на пляже.

— Для всесоюзного собрания кинематографистов всего одна повреждённая нога — это можно сказать почти что ничего, мелочи жизни, — усмехнулся я. — Вот если бы кто-нибудь прыгнул с теплохода в воды Финского залива, чтоб охладиться, и не вынырнул, вот тогда бы повеселились.

— Феллини, там товарищу Басову ещё нужно помочь с теплохода сойти, — подбежал к нам взволнованная организаторша Фрижета Гургеновна.

Кстати, эта самоотверженная женщина отработает на «Ленфильме» вплоть до лихих 90-х годов. Она застанет и рассвет киностудии, и её полный развал и окончательный закат. А за поддержку кинокартины Алексея Германа «Мой друг Иван Лапшин» Фрижету почти на два года отстранят от должности главного редактора.

— Сделаем, товарищ Гургеновна, — козырнул я, — Олег, за мной. Ты учти, чем больше мы режиссёров с этого плавающего ресторана перенесём на берег, тем чаще тебя будут снимать.

— Если потом только вспомнят, — обиженно проворчал Видов, и покосился на своего приятеля Льва Прыгунова, который от грубой мужской физической работы уклонился.

Он в данный момент мило общался с красавицей актрисой Ариадной Шенгелая, наверное, освежая в памяти совместную работу в фильме «Увольнение на берег», или ещё что-то более интересное.

— Вспомнят-вспомнят, — задумчиво пробормотал я. — Вон смотри, режиссёр всех наших советских сказок Александр Лукич Птушко пошатывается, — я указал на невысокого пожилого мужчину в больших квадратных очках, которого после водной прогулки тоже немного «укачало». — Помоги ему пройти в автобус и скажи, дескать, ты очень сожалеешь, что твою любимую сказку о царе Салтане так до сих пор никто и не экранизировал.

— Честно говоря, мне эта сказка как-то не очень, — скривился Олег Видов.

— Давай-давай, не рассуждай! — я подтолкнул Видова в направлении товарища Птушко, создателя таких знаковых кинокартин, как «Илья Муромец», «Каменный цветок», «Садко» и «Алые паруса». — Шагом марш, царевич Гвидон!

Тем временем на пляж высыпали почти все гости кинофестиваля, которые со стороны напоминали чем-то современный цыганский табор, который шумно галдел, смеялся, и то тут, то там старался петь популярные советские песни. Кстати, от причала до «Дома творчества театральных деятелей» дорога занимала максимум 15 минут, поэтому часть гостей решила проделать его пешком, чтобы немного развеяться и подышать свежим морским воздухом. Я же, прежде чем ринуться на теплоход, вызволять Владимира Басова, подбежал к своей компании.

— Девчонки: Нонна, Настя, Марианна, — затараторил я, — сейчас садитесь в автобус, доезжаете до «Дома творчества» и там вас встретит дядя Йося Шурухт. Он должен был решить вопрос с нашим расселением и дальнейшим питанием.

— А я? — забеспокоился Лев Прыгунов.

— И ты, Лёва, с нами, куда ж тебя девать? — хмыкнул я.

— А можно и я с вами? Мне тоже пока жить негде, — заканючил Никита Михалков.

«Михалков, твою ж дивизию, что ж тебе папа не помог заселиться? — заворчал я про себя, тяжело вздохнув. — И что мне прикажешь с тобой делать? А ведь если я тебя сейчас турну куда подальше, то в 90-е на Московском кинофестивале хрен мне что обломится. Отольются кошке мышкины слёзки. Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка».

— И тебя тоже заселим, — произнёс я, при этом забрав тяжёлые сумки у наших прекрасных актрис и всучив их Прыгунову и Михалкову, которые приехали налегке. — Всем в автобус! Лев, ты за старшего!

— А ты куда? — ухватила меня за руку Нонна.

— Я тут пока ещё поработают, ничего без меня организовать не могут, — буркнул я, чмокнув свою ненаглядную красавицу в щёку.

А спустя тридцать секунд я уже был на палубе теплохода «Надежда Крупская». К этому времени почти всё корабельное освещение было погашено, поэтому мне потребовалось почти три минуты, чтобы отыскать нашего прославленного актёра и режиссёра. Я ведь сначала сунулся в каюты, которые уже кто-то закрыл, и лишь потом догадался забежать в ресторан. Владимир Басов сидел за столом в позе человека, впавшего в некое глубокомысленное раздумье, подперев голову одной рукой. Надо отдать должное его законная супруга, актриса Титова, мужа в трудной ситуации не бросила. Она, внешне невозмутима пила остывший кофе, и смотрела куда-то вдаль.

— Товарищ, Басов, ну как же так? — всплеснул я руками. — У вас такая жена красавица, а вы не в ногах?

— Спокойно, Феллини, только спокойствие, — пророкотал Владимир Павлович. — На недельку до седьмого я уеду в Комарово, — пропел он и тут же добавил, — кстати, а поехали в Комарово.

— Уже приехали, стыдоба, — шикнула Валентина Титова.

— Приплыли, товарищ Басов, — хохотнул я, а затем приподнял тело режиссёра со стула и одну руку его закинул себе на плечо, словно мне предстояло с поля боя вывести раненного товарища. — А теперь пошли, — скомандовал я, и мы вместе пошаркали на выход. — Раз, два, левой, правой, на бок не заваливаемся. Я не Геркулес, не удержу. Сохраняем равновесие, силу духа, самообладание и вперёд в светлое киношное будущее!

— Только спокойствие, — пробурчал Владимир Басов.

— Какая стыдоба. И зачем я только сюда согласилась переться? — прошептала за моей спиной его законная супруга.

«За тем же что и все актрисы, и актёры, — ответил я мысленно ей. — Засветиться, примелькаться и познакомиться в неформальной обстановке с другим режиссёрами и сценаристами, а иначе и на пробы не позовут и в кино не снимут. Актёрское ремесло — занятие нервное, неблагодарное и здесь немногим улыбается удача. И самое неприятное, что твоя актёрская судьба полностью зависит от чужого оценочного суждения, которое часто бывает несправедливо. А сколько талантов сгинуло в небытие, не встретив своего режиссёра — просто не сосчитать».

Глава 4

Проигрывать на своей территории, тем более своему самому принципиальному сопернику — это самое распоследнее дело. И пусть этот проигрыш всего-навсего в товарищеской игре в волейбол на балтийском пляже посёлка Комарово, всё равно и обидно, и досадно, и неладно. А сколько потом пойдёт разговоров, что на «Ленфильме» ничего толком делать не умеют: ни фестиваль организовать, ни кино снимать, ни в волейбол играть.

«Хоть бы каким другим киношникам слили, — подумал я, готовясь принять подачу от