Never Fade Away - Барышников

Так Ви сделал для себя открытие четвертое: «Каким бы искренним ни казался Джонни, кого-то все равно выебут в мозг».

Комментарий к Need to feel myself again Офигенная иллюстрация к главе авторства BananaLover: https://ibb.co/PhNzf5v

That one thing that changed it all

В силу деятельной натуры и профессиональной деформации к рефлексии Ви был не склонен, но ситуация с Сильверхендом доебала наемника почище нового хита Us Cracks, звучащего из любого торгового автомата.

Запутанный клубок необходимо было развернуть, расцепить и расправить. Провести, так сказать, черту. Прямо так Ви себе гордо и с привкусом отвращения и сказал, как в мылодраме какой: “Тут я должен провести, блять, черту!”.

Джонни ему нравился, — внешне и внутренне, в бронежилете и без бронежилета, в профиль и анфас, — в этом не было ничего сверхъестественного: не Ви первый, но Ви, если все закончится для него удачно, последний. Причиной тому были природный магнетизм блядского рокербоя, немногие положительные черты и биочип, убеждавший Ви в том, что ничего более пользительного и охуенного для себя наемник в своей жизни не встречал. Прям морковка для больного цингой, сука.

Минусы были в том, что Джонни был бесчувственным мудаком, и в том, что биочип хотел, чтобы Ви стал этим бесчувственным мудаком, и, судя по всему, пихал ему Сильверхенда по самые баки щедрыми охапками и во все слабозащищенные места. А еще подмышки у Джонни были старомодно и скандально для 2077-го волосатыми — да, этот минус звучал по-мальчишески глупо, но Ви из вредности решил его учитывать.

Минусов было мало, но они были весомыми. Ну кроме подмышек — с этим Ви, пожалуй, мог бы смириться.

Вывод, в целом, напрашивался такой: относиться к Джонни было нужно как к антиквариату, которым он и являлся, — смотреть с наслаждением можно, трогать воспрещается.

С сопутствующими проблемами должны были справиться дрочка, здоровый сон, холодный душ и соблазны Чпок-стрит. План был заебись, четкий.

Но было просто, как говорится, на бумаге, да забыли про овраги.

Так чудесно и разумно рассуждалось только тогда, когда Джонни не было рядом. А он более-менее рядом был теперь всегда — они же с Ви практически чумбы, братаны, блять, по астральной дрочке.

А потом по просьбе Сильверхенда Ви добыл старые бутлеги SAMURAI. Послушал, как-то нехарактерно для себя экзистенциально взгрустнул, и, кажется, план пошел по самой банальной пизде. Потому что Ви, всю жизнь привыкший ебать чугун из репертуара Тоттентанца или переться под электропанк, ничего пиздаче, драйвовее, жарче и искреннее, чем эти древние записи, не слышал. SAMURAI вывернул его наизнанку, снял с души всю шелуху, а потом свернул обратно, но уже каким-то отвратительно просветленным. Если бы Ви был впечатлительной девочкой, он бы, наверное, горько заплакал, а так только мужественно шмыгнул носом, безумно сожалея, что никогда не сможет попасть на живой концерт или же услышать что-то новое от этой группы. Впрочем, на одном концерте, надо было помнить, он побывал. Да еще и в роли главного действующего лица. И тут наемник немного сдвинулся в сторону позиции Джонни о том, что современная музыка — посредственность. И это Ви напугало.

Открытие пятое пришло к Ви в Пасифике после посещения вудуистов и знакомства с Альт, чуть позже того, как Ви чуть не обнулился с прожаренными вудуистским вирусом мозгами, но восстал аки Христос, благодаря Джонни. И звучало оно так: «Сильверхенд, несмотря на свою жестокость, в глобальных вопросах пиздецки прав». И, как небольшое следствие от этой аксиомы, необходимо было признать, что не такой уж Джонни и клинически ебанутый, что почти нивелировало Открытие номер раз, оно же — Открытие первого знакомства.

Весь день, проведенный в Пасифике, пока Ви по поручению вудуистов методично прореживал поголовье банды Животных, занявшей недостроенный торговый центр, Сильверхенд был в отличном настроении, ровно до того момента, как они с наемником вплотную подобрались к своей цели — входу в киберпространство и встрече с Альт.

При взгляде на нетраннерскую ванну, заполненную водой вперемешку с парой ведер дробленого льда, Ви одолел внутренний протест. Нет, он бы полез в нее, само собой, по итогу, ибо запасных вариантов у них с Джонни особо и не было, но не передернуться и не съязвить предварительно Ви не смог. Он ожидал, что рокер по устоявшейся у них традиции поддержит саркастичную болтовню, но Сильверхенд, ставший каким-то отстраненным, суровым и сосредоточенным, огрызнулся недобро в плане того, что, дескать, хватит пиздеть и выебываться, и не полез бы, ты, Ви, в холодильник, набитый ледяной водой, молча. Мысленно назвав рокера мудилой, — мог бы и поддержать перед заплывом, — соло задержал дыхание и плюхнулся в импровизированную прорубь.

Нырять в сеть было жутковато, ибо нетраннингом наемник не промышлял, и, уже стуча зубами от сковывающего тело холода, больше по привычке, чем осмысленно, позвал: «Джонни?». Но Джонни не ответил.

Получил Ви, собственно, куда больше, чем просил. С одной стороны, ему было безумно интересно узнавать что-то новое о Джонни, так как тот казался ему личностью интригующей, а с другой стороны, от сцены пиздецки жаркого гримерочного перепихона Сильверхенда и Альт не спасала и целая нетраннерская ванна льда. Ви некуда было деваться из этого воспоминания, ему хотелось бы отключиться, не чувствовать и не видеть.

Ви бессловесно бесился от того, что разум Джонни подкинул ему именно это горячее воспоминание: постконцертный жар, еще полный злобной энергетики; очаровательная изящная светловолосая Альт, ее стройные ноги, обвивающиеся вокруг узких бедер рокера, приоткрытые мягкие губы; Джонни, с откровенным удовольствием и безо всякой наигранности смакующий отражение процесса в зеркале…

Ви, как истинное дитя своего времени, мыслил в вопросах пола и сексуальности свободно. И в этом воспоминании, путая себя с Джонни, он не знал, кто из этой пары привлекал и возбуждал его больше — сам рокербой или же его подруга.

Ощущения Джонни и самого Ви путались и сливались, порождая какой-то чудовищный сплав: как Джонни, Ви желал обладать Альт, вбиваться в нее глубоко такими же сильными уверенными толчками, овладевать этой изящной красотой, сгребать копну светлых мягких волос в кулак, оттягивать, заставляя запрокинуть голову, смотреть в ее освещенное наслаждением и желанием прекрасное лицо… Сам по себе, отдельно от Джонни, Ви к тому же плавился от природной животной сексуальности Сильверхенда, его небрежной ненаигранной пластики, его умения в ебле доводить до края, не совершая ни единой ошибки, ни одного лишнего ненужного движения или жеста. Рокербой