Ветер перемен. Книга вторая - Александр Заречный

- Ну, что, командир, сейчас-то можно? - хищно глядя на бутылки, спросил Сергей и облизнулся.

- Вот сейчас - можно! - махнул рукой Виталий. - Отпразднуем успех!

- Ура! - нестройно завопили парни и кинулись разбирать бутылки с пивом.

- Тебе что открыть? - спросил я Габи.

- Лимонад, - просто ответила она. - Я редко когда пью что-то с градусами, потому что тогда не совсем контролируешь себя, а у нас ещё целое отделение.

Однако! Какая ответственная девушка!

Я молча взял две бутылочки лимонада, открыл и подал ей одну.

- А ты почему не пьёшь пиво? - удивилась она. - Я думала все мужчины любят пиво.

- Я тоже его пью, а немецкое пиво вообще божественный напиток. Но сегодня я хочу быть солидарен с тобой. - И я посмотрел ей в глаза.

Габи прыснула и сделала глоток лимонада. Не знаю, что она там себе надумала, но я не хотел, чтобы от меня пахло алкоголем, тем более, что я обдумывал план сбежать от общей эвакуации после концерта и пойти её проводить.

- Шурик, ты не пьешь пиво, дай мне своё! - выпалил на одном дыхании Малов и не дожидаясь моего ответа схватил бутылку. Я не стал даже отвечать.

Утолив жажду, мы присели за стол и тут случилось представление " дикари в ресторане".

Возле каждого стула были разложены столовые приборы, но никто из нас курсы по их применению не заканчивал. Все просто схватили вилки, накололи на них знаменитый шницель и откусывали от него куски, а когда желали это дело зажевать картошкой, скидывали шницель обратно в тарелку и гребли вилкой ломтики картошки-фри.

Габи с интересом уставилась на это действо, но я поспешил её отвлечь:

- Солнышко, смотри лучшие на меня, а то я буду ревновать.- шепнул я. - А если тебе так нравится на это смотреть, то в следующий раз, когда мы будем обедать с твоими родителями, я могу тебе доставить это удовольствие.

Габи поперхнулась лимонадом и закашлялась.

- Вот я же и говорю - не смотри! - я с улыбкой постучал ей по спине. - А то утонешь!

Когда мы закончили поглощать пищу, в гримёрку заглянули сразу два корреспондента в сопровождении фрау Мюллер.

- Эти товарищи хотят познакомиться с прекрасными русскими артистами, - фрау Мюллер сделала паузу и посмотрела на Габриэль , но не найдя подходящего слова продолжила, - В городской газете будет репортаж и им нужны ваши имена. А также вы получите портреты и плакат всей группы напечатанные в профессиональной типографии.

Габи посмотрела на меня.

- Ты не хочешь, чтобы о тебе писали? - понял я. - Но почему? К тому же это всё равно когда -то случится. Мне почему-то кажется, что после сегодняшнего выступления приглашений нам станет больше.

- Ну, хорошо, - немного подумав согласилась Габи. - Я просто думала, что мы будем петь вместе и всё.

- Пока так и будет, Габи, а там - посмотрим.

Парни же встретили эту новость с большим энтузиазмом.

Корреспонденты переписали наши имена, спросили, где именно мы служим и на этом их интерес угас. Гораздо больше они хотели узнать о Габи, но мало чего добились. Выяснили только, что Габриэль из этого города, учится в десятом классе обычной школы и заканчивает музыкальную. Они сделали ещё несколько попыток разговорить прекрасную фройлян, но были вынуждены ретироваться.

А мои коллеги с новой силой налегли на пиво .

- Я пойду переоденусь в мою одежду, - сказала Габриэль, - платье, конечно красивое, но очень уж официальное и я не совсем свободно чувствую себя в нём.

- Я провожу тебя. - Вставая сказал я.

- Зачем, это же соседняя дверь! - лукаво посмотрела на меня Габи.

- А вот сейчас узнаешь зачем. - ответил я беря её под локоток и открывая дверь.

В коридоре никого не было и я уже потянулся к Габи, но она прикрыла мои губы ладошкой и смеясь сказала:

- Вы слишком нетерпеливы, молодой человек! Нас могут здесь увидеть!

"Молодой человек?! Это она мне?! Ну, держись!"

Мы буквально упали через дверь в гримёрку и приникли друг к другу . Что может быть слаже любимых губ? Я, то едва прикасался своими губами к её губам, дразня и не давая слиться им воедино и когда дыхание Габи становилось сильным и прерывистым от желания - впивался в них так, что она даже чуть слышно стонала от наслаждения.

Мои руки путешествовали по всему её, такому прекрасному и желанному телу, то останавливаясь, словно нащупав что-то особенно соблазнительное, то пускались дальше, в поисках ещё более прекрасных бугорков и впадин.

Сколько продлилось это сладкое безумие я не мог бы определить даже приблизительно и сколько бы мы так стояли прижавшись каждой клеточкой друг к другу, если бы не внезапный стук в дверь, который заставил нас вздрогнуть и вынырнуть из этой эйфории.

Дверь сразу же распахнулась и какой -то приторно- липкий голос Малова до конца разрушил наш интимный мир.

- А чего это вы тут делаете,а?

- Закрой дверь с той стороны! - придержав, собравшуюся было отшатнуться от меня Габи, со злостью сказал я. - Тебя в твоём ауле не учили манерам?

- А я постучал! - всё тем же отвратительным голосом ответил Сашка.

- Ну и пошел нахрен! - не выдержал я. Вот же скотина, так всё испоганил!

- Ой-ой, какие мы нежные! На сцену пора! - прогнусавил Малов, но дверь закрыл.

Я с сожалением посмотрел на Габи, ожидая увидеть её сконфуженной, испуганной, расстроенной, наконец и увидел смеющиеся глаза, а потом и услышал её тихий смех. Продолжая смеяться она уткнулась лицом мне в грудь и обожгла своим горячим дыханием.

- Почему ты смеёшься? - успокаиваясь спросил я.

- Я подумала, что придётся повторить всё, что твой друг нам испортил!

Я даже не сразу понял, что она сказала, а потом рассмеявшись крепко прижал к себе и оторвав от пола закружился по комнате.

- Габи, ты просто необыкновенное чудо! - искренне сказал я, поставив её на ноги. - Мы обязательно это повторим, но не просто - а добавим много интересного и вкусного.

- Вкусного? - переспросила Габи. - А так можно об этом говорить?

- Говорить, может и нельзя, а делать это -