Командир 2 Война - Василий Седой

Документы я Ваши не видел, а даже если и увижу, это ничего не изменит, потому что в подчинение к Вам я точно не пойду. У меня свое задание и подчиняюсь я лично наркому. Соответственно, и разговаривать нам дальше не о чем.

Комиссар как-то растерянно спросил:

— Может быть нужна какая-то помощь в выполнении задания?

Я отрицательно покачал головой и коротко ответил:

— Нет, сами справимся. Вы нам будете только обузой. Удачи вам.

С этими словами я развернулся и направился прочь, услышав в спину:

— И тебе удачи, майор.

Как только мы отошли от лагеря так, чтобы нас было не разглядеть, я коротко приказал:

— Бегом!

Мы бодро отмахали приблизительно километр и на удобной небольшой поляне на пару минут остановились. Я там прилёг, и воспользовавшись своей способностью, огляделся вокруг.

Почему-то даже не удивился, когда обнаружил, что по нашим следам, не торопясь, идут оба подчинённых старшего лейтенанта ГБ.

Притом, идут очень грамотно. Один —чуть впереди, читая следы. А второй —страхуя первого, отстав метров на тридцать. Опытные волчары и по-любому нам не друзья.

Просто смысла нет в подобном выслеживании после того, как комиссар меня узнал и признал моё право на самостоятельные действия.

Поэтому без каких-либо сомнений я решил брать этих следопытов и поспрошать, что к чему.

Дальше мы действовали максимально просто. Сделали небольшую петлю по лесу, вернувшись к своим следам. Подготовили удобные позиции для снайперов приблизительно на том же расстоянии, как идут преследователи. Наметили ориентиры, просматривающиеся с обеих позиций снайперами, чтобы работать синхронно. Изготовили винтовки для бесшумной стрельбы, и дождавшись преследователей, одновременно прострелили обоим ноги, благодаря чему беспроблемно их спеленали, а потом и допросили.

Как я и думал, ребята оказались из пресловутого Бранденбурга, с которым до этого момента мы ещё не сталкивались. В лагере, который мы недавно покинули, их изначально было четверо. Сейчас, соответственно, осталось двое.

Немного подумав, я, хоть мне поведение комиссара очень уж не понравилось, решил всё-таки вернуться. Если на судьбу этого комиссара мне пофиг, то вот людей, находящихся под его командованием, очень даже жалко. А оставшиеся в лагере диверсанты (оставь я все, как есть), наверняка, быстро подведут эту группу окруженцев под пулемёты какого-нибудь немецкого подразделения. Поэтому я и решил вмешаться.

По дороге обратно я размышлял, что всё-таки мне получилось подготовить своих бойцов должным образом к этой войне. Ребята хоть и называются у меня мотострелками, но действуют уже ничуть не хуже любого местного осназа. Прямо душа радуется, глядя на их действия. Работают спокойно, без суеты, и похоже, уже понимают, насколько они круче простых красноармейцев.

Я успел в лагере комиссара подметить, как ребята смотрели на окруженцев. Они на них глядели, как хищники на добычу.

Перед самым лагерем я решил, на всякий случай, вновь воспользоваться своей способностью, и не прогадал.

Лейтенант НКВДшник со своим подчиненным в этот момент покинули стоянку. Я обнаружил их метрах в пятистах разговаривающими с пожилым мужиком в гражданской одежде.

Странно, кстати, смотрелось, как этот самый лейтенант тянулся перед этим невзрачным гражданским. Слушая их немецкую речь, я сейчас жутко жалел, что не знаю в достаточной мере языка. Интересно было бы выяснить, о чём они говорят.

Всех троих живыми взять не получилось, лейтенант, даже будучи раненым, попытался отстреливаться. Снайперы, выполняя приказ постараться все сделать без шума, просто его добили. Но и одного гражданского, который был совсем даже не гражданский, хватило с лихвой. Оставшийся подчинённый лейтенанта, который тоже остался живым, на фоне гражданского терялся и особой ценности не представлял.

Этот мужик оказался тем ещё кадром. Он сначала попытался сделать вид, что не понимает русского языка. Потом попробовал прикинуться обычным будущим помещиком, который пользуясь родственными связями с убитым нами сотрудником разведки, приехал сюда, чтобы подобрать себе лучшие угодья.

Мне особо некогда было играться с ним в эти игры. Соответственно, ломал я его по-взрослому, а он был достаточно крепким орешком. Минут двадцать держался, пока не начал говорить строго по делу. А когда начал, я слегка даже потерялся от осознания, какая птица попалась в мои руки, и сразу для себя решил, что место ей в Москве. Этот дядька оказался целым майором абвера и одним из кураторов пресловутого полка Бранденбург.

Здесь он, что называется, выгуливал личных агентов, которых считал перспективными для своей службы.

В общем, птица высокого полёта. И место ей, как я уже говорил, в Москве.

С полковым комиссаром в итоге мы разошлись по-доброму. Тот, узнав от какой беды я его уберег, послушав душеизлияния майора абвера о том, какая участь была предначертана его подразделению, долго благодарил за помощь и извинялся за свое поведение.

До него дошло, хоть и не сразу, что крик —плохой помощник. Иногда добрым словом можно достичь несравненно большего, чем если действовать нахрапом.

Что говорить, если я с этим комиссаром всё-таки поделился припасами, отдав на растерзание один из бывших бандитских схронов, чем снял множество вопросов по снабжению этого подразделения.

Плюсом посоветовал ему, как вести себя на оккупированных территориях, и каким образом действовать, чтобы повысить шансы выхода из окружения. Вроде, слушал он меня внимательно. Может, и получится выбраться ему самому и вывести доверившихся ему людей.

В общем, расстались с ним если не друзьями, то почти.

Вернувшись на стоянку своего подразделения, я только тяжело вздохнул, когда меня ознакомили с очередной радиограммой, принятой во время моего отсутствия.

Проблемы начали нарастать и вправду, подобно снежному кому.

Глава 4

Прочитав радиограмму, я только тихо про себя прошептал:

— Вот только этого мне и не хватало для полного счастья.

В радиограмме был приказ обеспечить подходящую площадку для приема самолета ближайшей ночью, для чего я должен, помимо самой подготовки этой площадки, успеть передать её координаты. Кроме этого, в ней были прописаны сигналы, которые я должен обеспечить, услышав гул самолетных двигателей.

Вроде бы все логично и выполнимо при наличии достаточного количества времени, однако, мне сегодня ночью своих ещё людей идти выручать. Да и эту подходящую площадку надо ещё найти и подготовить. А готовить днем — это искать неприятности на мягкое место.

Опять же, кто прилетит этим самолётом и зачем? Если какой-нибудь дятел, который начнёт здесь устанавливать свои порядки и ставить невыполнимые задачи, то нафиг он мне нужен?

В общем одни вопросы без ответов.

Немного подумав, я сел писать ответ, в котором уведомил, что ближайшей ночью принять самолёт нет возможности.

Встретить его мы сможем не раньше,