Газлайтер. Том 33 - Григорий Володин

— Например? — хмыкнул альв, оглядев грубого воеводу с рогов до грубых сапог.

— Например, баб! — расхохотался Великогорыч и от души хлопнул стройного альва по плечу ладонью, размер которой могла бы прикрыть половину его спины. Удар был настолько мощным, что Бер едва не потерял равновесие и не влетел плечом в ближайшую стену.

Внутри оказалось вовсе не то, что ожидал Булграмм. Вместо привычного для воеводы задымлённого кабака с деревянными столами — ухоженное, почти утончённое место. Высокие колонны, мягкий приглушённый свет, ровный блеск отполированного пола. У самого входа стоял хостес в безупречном белом фраке под цвет крыльев. Он моментально подскочил к новым посетителям, но увидев, что они без крыльев, а один из них так вообще с рогами, растерялся:

— Эмм…Чем могу помочь, сиры?

Булграмм, покосившись на него, спросил прямо и без обиняков:

— Пиво у вас есть?

Хостес чуть поморщился, будто это слово оставило на его слухе грязное пятно.

— Пиво? Нет, — холодно произнёс он. — Только вино. Красное и белое.

— Рвачи, ну вы и козлы, даром что с перьями, — вздохнул воевода. — Ладно, давайте нам стол на двоих.

Вскоре они уже сидели за столом у стены, откуда было видно половину зала. Булграмм, развалившись на стуле, обхватил своей широкой пятернёй бокал с красным напитком, посмотрел на него с недоверием и всё же сделал глоток. Почти сразу его лицо скривилось, и он процедил сквозь зубы:

— Ну и кислятина!

— За ножку бокала держи, а не за сам бокал, — наставительно заметил Бер, поджав губы.

Булграмм хмыкнул и прищурился, подавшись вперед.

— А ты, случаем, не херувимский шпион? Откуда ты, вообще, такие тонкости знаешь?

— И локти со стола убери, — добавил Бер, закатив глаза. — Не позорь меня, рогатый.

— Ладно, ладно… — проворчал Булграмм, убирая руку со стола и отставив от себя подальше бокал. — Слушай, позвал я тебя для мужского разговора. Хотел дать совет насчёт женщин. А то, смотришь на тебя — и прямо видно: твоя тебя уже до ручки довела. Она тобой вертит, как кукловод марионеткой, дёргает за ниточки — и ты скачешь.

— И вовсе нет! — возмутился Бер.

— Да все же видят. Тут главное — держать их в узде. Вот как мы с конунгом держим своих женщин! Чтобы знала своё место, чтобы перечить и не думала, и вообще женщина должна…

Он не успел договорить — в кармане у него зазвенел связь-артефакт. Булграмм шумно выдохнул.

— О бычьи яйца, подожди минуту, — буркнул он и достал устройство. Приложив его к уху, сменил тон на примирительно-ласковый:

— Да, коровка моя. Нет, не шляюсь. Нет, не позорю конунга. Нет, не учу его, как жить… Да, зашли в заведение… Ненадолго, просто кружку уронить… Да-да, скоро вернёмся…

Бер, скрестив руки, молча наблюдал за этой сценой, а на его лице расползалась ехидная ухмылка. Булграмм положил трубку, и Бер, не удержавшись, с явным удовольствием, заметил:

— Значит, говоришь, в узде держать надо, да?..

— Да что ты пристал, остроухий! Мы о тебе вообще говорим! — буркнул Булграмм, отмахнувшись так, будто хотел прогнать назойливого шмеля, и принялся рыскать глазами по залу. Его взгляд на мгновение замер на одном из углов, но он сделал вид, что просто продолжает наблюдать.

— О, посмотри на наших соседей… — протянул воевода уже по мыслеречи, и в его мысленном голосе послышалась хищная нотка. Благодаря кольцам из мидасия вассалы Данилы могли переговариваться между собой мысленно, словно заправские телепаты, не выдав себя ни словом, ни жестом. — Это же те самые оранжевокрылые, что нашего конунга в какую-то Чертовщину заманивают!

Бер, не меняя выражения лица, мельком посмотрел в указанную сторону, едва повернув голову. В зале, метрах в десяти, за столом в полутени действительно сидели трое гвардейцев Солнечного Дома. Один из них, делая вид, что просто поправляет манжет на рукаве, чуть повернул голову и едва заметно кивнул своему соседу в сторону Бера и Булграмма. Жест был слишком чётким и целенаправленным, чтобы быть случайным — в нём явно читалось скрытое послание: «Смотри, вот эти бескрылые — люди Филинова».

Второй гвардеец поспешно вытянул руку к центру стола, взял разложенный лист бумаги и, мигом свернул его. Затем, плотно скрутив лист в небольшой тугой рулончик, он ловко сунул его в сумку, небрежно висящую на спинке стула, словно это был всего лишь ненужный чек или записка, а не нечто, заслуживающее внимания.

Бер мгновенно оживился, чуть склонил голову и тихо бросил в сторону, где из-под его сиденья едва заметно показалась вытянутая теневая тварь.

— Могучий, принеси, — отдал альв команду.

— Ты что, назвал свою теневую «шпалу» Могучим? — не удержался Булграмм.

— А что такого⁈ — возмутился альв. Конечно, весь этот обмен репликами происходил по мыслеречи.

— Какая же она могучая? Она худющая, как жердь, — с насмешкой протянул тавр.

— Она стройная! — парировал Бер. — Как и я!

Пока они препирались, теневая полоса уже успела проскользнуть по стене, тихо и незаметно перетекая из-под их стола к дальней стороне зала. Чёрная лента расплющилась, словно тёмный ручей, и в нужный момент от неё отделилась тонкая, гибкая, будто живая, чёрная рука. Она бесшумно вытянулась к спинке стула гвардейца, ухватила свёрнутый бумажный листок и так же плавно втянула его обратно в тень, будто никогда и не появлялась.

Через несколько секунд тень вновь скользнула к ногам Бера, и уже в его руке оказался свёрток. Он незаметно развернул его, быстро пробежал глазами написанное и, не удержавшись, коротко хмыкнул.

— Даниле будет интересно, — сказал он, приподняв бровь.

— Что там? — тут же спросил Булграмм.

— Один из тех, что сидят за столом, — диверсант. И только что ему передали подробный план задания. Эти чёртовы оранжевокрылые, похоже, готовят Даниле подставу в Чертовщине, — ответил Бер и, не раздумывая, бросил листок в собственную тень. — Могучий, положи обратно.

— Ему больше подошло бы имя «Щуплый».

— Заткнись.

* * *

Ни в какую Чертовщину на ночь глядя я, конечно, не поеду. Но лорды-херувимы об этом пока ещё даже не догадываются.

Прибываю на встречу с лордом Эросом, которая проходит во временной резиденции Совета — небольшом, но аккуратном домике в центре города. Внутри уже присутствует